Прокопьева Светлана Владимировна

Полное описание

Описание дела

Согласно приговору, 7 ноября 2018 года Светлана Прокопьева изготовила аудиозапись с авторским материалом под заголовком «Репрессии для государства», в котором освещала террористический акт, совершённый 31.10.2018 в здании УФСБ России по Архангельской области. Данная аудиозапись, «которая содержит признаки оправдания идеологии и практики терроризма, формирования определённого взгляда и положительного эмоционально-смыслового отношения адресата к архангельскому террористу и его действиям, была выпущена в свободном доступе для прослушивания неограниченному кругу лиц в эфир радиоканала «60 FM» в г. Пскове в авторской программе Прокопьевой «Минутка просветления», и в этот же день указанная аудиозапись была опубликована в свободном доступе для прослушивания неограниченному кругу лиц в ИТКС «Интернет» на сайте «Эхо Москвы в Пскове». Кроме того, 8 ноября 2018 года была опубликована текстовая версия вышеуказанного материала на сайте «Псковская лента новостей» (ЭПИ «ПЛН»).

На материал обратила внимание Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) по Псковской области. Первая экспертиза текста Прокопьевой была назначена Роскомнадзором, заключение было вынесено 18 ноября 2018 года специалистами Федерального Государственного Унитарного Предприятия «Главный радиочастотный центр» (ФГУП «ГРЧЦ») Александром Сорговицким и Анастасией Гершликович. По мнению специалистов, авторская программа Светланы Прокопьевой, прозвучавшая в эфире радиоканала «60 FM», и текстовая версия авторского материала «Репрессии для государства» содержат «высказывания, оправдывающие терроризм». «Признание логичности, обоснованности террористической деятельности и терроризма осуществляется в статье посредством утверждений о целесообразности действий террориста в современных условиях политической жизни России», – считают авторы экспертизы. Они подчеркивают, что Прокопьева указывает на несоблюдение властями «законных прав и свобод граждан», связывает «причину террористического акта с действиями правоохранительных органов», сравнивает взорвавшего себя 17-летнего подростка с народовольцами. «Террористический акт [в тексте] рассматривается как единственное возможное решение для привлечения внимания к проблемам в современной России», – говорится в документе, авторы которого указали на «направленность текста на формирование положительного отношения к терроризму».
На данную экспертизу был даны рецензии независимыми экспертами, которые не нашли признаков оправдания терроризма в тексте Прокопьевой.

11 декабря 2018 года Роскомнадзор вынес предупреждения радиостанции «Эхо Москвы в Пскове» за выпуск передачи «Минутка просветления» и изданию «Псковская лента новостей», опубликовавшему расшифровку эфира.

В декабре была проведена вторая экспертиза. Она была назначена в рамках доследственной проверки по факту публикации Прокопьевой. Исследование проводили психолог Виктор Кисляков и лингвист Алексей Рыженко из «Южного экспертного центра». «Автор текстов связывает теракт в Архангельске с политической ситуацией в стране, государственным устройством «путинской» России и борьбой политических активистов за гражданские права. В контексте этого политического конфликта действия архангельского террориста рассматриваются автором как закономерное следствие «репрессивной» политики действующей власти, как «протест против пыток и фабрикации уголовных дел», – написал психолог Кисляков. «Автор текстов акцентирует негативные черты государственного устройства современной России, его «репрессивной» политики в отношении рядовых граждан и политических активистов. В подобной модели борцы со «злом», «агрессором», защитники «жертв» автоматически занимают позицию «добра». Автор не выражает осуждения деструктивных действий архангельского террориста, при этом акцентирует внимание на его идеалистических мотивах», – заключает психолог.

Заключение комплексной психолого-лингвистической судебной экспертизы от 23 января 2019 года, также назначенной следователем в рамках доследственной проверки подтверждает наличие «лингвистических и психологических признаков оправдания терроризма» в тексте и аудиозаписи. Согласно заключению, в материалах имеются «признаки речевого воздействия на адресата, направленного на реализацию следующих целей: 1) расширение осведомлённости адресата об актуальном политическом событии (о теракте в здании УФСБ в Архангельске 31.10.2018); 2) демонстрация «особого», не совпадающего с общепринятым взгляда автора на этот теракт, его причины, мотивы действий террориста; 3) формирование позитивного эмоционально-смыслового отношения адресата к архангельскому террористу (борец с «репрессивным государством», современный «народоволец», защитник прав и свобод граждан, «жертва» политики действующей власти) и его действиям (имеет «высокие цели», «благородные мотивы», существенные причины)».

5 февраля 2019 года было возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ по материалам радиопередачи, посвященной взрыву в приемной УФСБ в Архангельске, Светлана Прокопьева стала подозреваемой.

6 февраля 2019 были проведены следственные действия в квартире журналистки, – у Прокопьевой был устроен пятичасовой обыск, в ходе которого изъяли технику, документы, загранпаспорт. После обыска Прокопьеву под конвоем увезли на допрос. После допроса ее отпустили под обязательство о явке. В тот же день обыск был проведен в студии «Эха Москвы в Пскове».

Также 6-7 февраля 2019 года издателей «Эха Москвы в Пскове» и «Псковской ленты новостей» оштрафовали на 150 и 200 тыс. рублей соответственно за авторский материал Светланы Прокопьевой «Репрессии для государства». Издатели были оштрафованы по ч. 6 ст. 13.15 КоАП («Производство либо выпуск продукции средства массовой информации, содержащей публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, материалы, публично оправдывающие терроризм»). Протоколы были составлены Роскомнадзором на основании экспертного заключения, выполненного ФГУП «ГРЧЦ», согласно которому в материале содержалось «признание логичности, обоснованности террористической деятельности», а также активно использовалась «тактика оправдания террористической деятельности в отношении представителей органов государственной власти».

В марте 2019 года СК назначил следующую экспертизу, уже в рамках уголовного дела. Её проводили лингвист Наталья Пикалёва и психолог Анастасия Лаптева из Северо-Западного регионального центра судебной экспертизы Минюста. «Совершённый молодым человеком взрыв бомбы – поступок, который с нравственной, морально-правовой точки зрения не соответствует общественной норме, не вызывает у автора негативного отношения, возмущения», – сказано в тексте этого заключения. По мнению экспертов, в тексте Прокопьевой «негативную оценку получают те, кому был адресован этот взрыв». Вывод экспертизы указывает на наличие признаков оправдания терроризма в авторском материале, обороты, описывающие подростка и его самоподрыв, «приобретают положительный оттенок».

3 апреля 2019 года Псковский районный суд оставил без удовлетворения апелляционную жалобу на обыск у журналистки Светланы Прокопьевой.

Далее была проведена дополнительная комплексная психолого-лингвистическая судебная экспертиза, заключение которой от 12 апреля 2019 года подтверждает наличие совокупности «лингвистических и психологических признаков оправдания совершения разрушительных действий» на аудиозаписи и в тексте, опубликованных Светланой Прокопьевой 7-8 ноября 2019 года.

4 июля 2019 года стало известно, что псковскую журналистку внесли в перечень экстремистов и террористов Росфинмониторинга; все её банковские счета были заблокированы, — именно так она узнала, что внесена в список. Об этом Прокопьева сообщила на своей странице в Фейсбуке. 11 июля 2019 года Светлана Прокопьева направила жалобу в Генеральную прокуратуру в связи с необоснованностью её включения в список террористов и экстремистов. В своей жалобе она указывает, что блокировку счетов она считает «психологическим давлением и наказанием за принципиальную позицию в отстаивании своих взглядов». «Считаю также, что размещение моих персональных данных в перечне террористов и экстремистов является оскорбительным, унижающим человеческое достоинство, подрывающим мою репутацию клеветническим актом», – подчеркнула Светлана в своей жалобе.

13 августа 2019 года в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) поступила жалоба в защиту Прокопьевой. Жалоба была подана на нарушение статьи 10 Конвенции ЕСПЧ «Свобода выражения мнения»: «Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ…»

Радиостанции «Эхо Москвы в Пскове» («60 FM») и порталу «Псковская лента новостей» не удалось оспорить предупреждение Роскомнадзора за материал Светланы Прокопьевой. 30 августа 2019 года Псковский городской суд оставил в силе предупреждения, которые в декабре 2018 года вынес им Роскомнадзор. Эксперты заявили в суде, что текст Прокопьевой содержит лингвистические признаки оправдания терроризма: по их мнению, журналистка «имплицитно, то есть скрытно, но достаточно талантливо оправдывает то, что было совершено этим юношей«, что выражается в лексике и «стилистическом маркировании» в тексте. С рецензией на экспертизу выступила доцент МГУ Елена Кара-Мурза. Она заявила, что выводы экспертизы не отвечают требованиям научной обоснованности и объективности, а пояснения её авторов в суде не позволяют считать выводы экспертизы достаточно обоснованными. В частности, по её мнению, текст Прокопьевой представляет собой не оправдание терроризма, а критический анализ ситуации, в том числе и действий государства; доказать же намеренность и имплицитность оправдания терроризма можно было бы, только проведя комплексную психолого-лингвистическую экспертизу. Тем не менее, суд отказал истцам в ходатайстве о проведении ещё одной экспертизы и признал законными предупреждения, вынесенные Роскомнадзором.

20 сентября 2019 года Светлане Прокопьевой было предъявлено обвинение по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ. С неё взяли подписки о невыезде и неразглашении информации.

2 октября 2019 года Совет при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) обратился к прокурору Псковской области Сергею Белову с предложением прекратить преследование журналистки Светланы Прокопьевой. В заявлении со ссылкой на заключение Гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (ГЛЭДИС) говорится, что высказывания Прокопьевой не содержали в себе признаков оправдания терроризма. По мнению СПЧ, журналистка рассуждала об «общественной опасности подавления со стороны государства протестной активности граждан«, которое отражается на настроениях молодежи. В Совете отметили, что подобная точка зрения «хорошо известна в русской общественной жизни«, и подчеркнули, что журналисты должны иметь право свободно высказываться на тему «психологических аспектов терроризма«. Исходя из этого, СПЧ попросил прокурора приобщить выводы экспертов к уголовному делу и рассмотреть возможность его прекращения.

Светлана Прокопьева опубликовала в своём Facebook аккаунте лингвистическую экспертизу Гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (ГЛЭДИС), она была заказана Светланой и её защитой и оплачена с помощью краудфандинга. Его авторами стали три человека: начальник научно-методического отдела РОО ГЛЭДИС, кандидат филологических наук Игорь Жарков, ученый секретарь ГЛЭДИС, доктор филологических наук, профессор кафедры русской словесности и межкультурной коммуникации Государственного института русского языка им А. С. Пушкина, академик РАЕН Александр Мамонтов, зампредседателя правления ГЛЭДИС, доктор филологических наук, профессор кафедры массовой коммуникации филологического факультета Российского университета дружбы народов Галина Трофимова.

Эксперты представили следующие выводы: а) в тексте Светланы Прокопьевой «не имеется высказываний, в которых выражается признание идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании»; cловосочетание «заявление о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании» (в диспозиции примечания 1 к статье 205.2 УК РФ) не может рассматриваться как описательное в отношении текста авторского печатного материала Светланы Прокопьевой «Репрессии для государства» в целом или каких-то его фрагментов»; в) в тексте Светланы Прокопьевой «Репрессии для государства» не содержится лингвистических признаков оправдания терроризма. Специалисты также отметили: «Основная коммуникативная цель автора состоит в привлечении внимания читателя к практике подавления со стороны государства протестной активности граждан. Автор усматривает общественную опасность такого подавления в том, что оно способствует обращению молодежи к практике террористической деятельности, создает условия для такого обращения». Экспертиза ГЛЭДИС была включена в материалы уголовного дела.

Помимо этой экспертизы, защитой Прокопьевой было получено комиссионное заключение доцента кафедры истории русского языка и сравнительного славянского языкознания Института филологии и журналистики НГУ им. Н. И. Лобачевского Колтуновой Е. А. и психолога Давыдовой С. В., эксперты не обнаружили оправдания терроризма в тексте Прокопьевой. Материалы были также приобщены к уголовному делу.

В середине 2019 года расследование дела журналистки Светланы Прокопьевой было завершено. По словам Прокопьевой, следствие оформило изъятые у неё ранее ноутбуки, мобильный телефон и диктофон как вещественные доказательства по делу. При этом телефон обвиняемой вернули, но в неработающем состоянии. Светлана Прокопьева заявила, что следствие взломало её телефон, изъятый во время обыска. «Они смогли прочитать мою переписку вплоть до 6 февраля – на следующий день после обыска я просто поменяла пароли. Личный телефон вскрыть не смогли и вернули, а этот вскрыли и оставили в вещдоках. Хотя все то же самое они увидели бы и на [изъятом во время обыска] компьютере, потому что мессенджеры все синхронизируются», – объяснила журналистка.

26 ноября 2019 года Псковский областной суд признал незаконными действия следователя, который взял подписку о неразглашении с обвиняемой в оправдании терроризма журналистки. Суд согласился с защитой Светланы Прокопьевой. В своей жалобе адвокаты указали, что подписка не позволяет журналистке обращаться к специалистам для проведения экспертиз, это нарушает её право на защиту. Подписка о неразглашении информации была признана недействительной.

24 декабря 2019 года уголовное дело в отношении Прокопьевой вернули на доследование. Обвинительное заключение не было утверждено заместителем прокурора. Следственный комитет оспорил это решение, но прокурор опять не принял позицию следствия. По мнению защиты, выводы предыдущих экспертиз были противоречивыми, поэтому потребовалось проведение ещё одной экспертизы. Например, прокуратуру не устроило, что в одном из исследований, сделанных по заказу Следственного комитета, эксперт-психолог отметила, что в аудиоверсии нет фотографий подрывника и потому психологических признаков оправдания терроризма там нет.

Следующее комплексное психолого-лингвистическое заключение было вынесено кандидатом психологических наук и директор центра психологического сопровождения «Консорциум» в Абакане Ольгой Якоцуц, а также кандидатом психологических наук, преподавателем кафедры русского языка и литературы Хакасского государственного университета Юлией Бойковой 17 февраля 2020 года. Согласно выводам экспертов, «в печатной и аудио версиях статьи с названием «Репрессии для государства» выявлены признаки публичного оправдания и пропаганды действий, связанных с устрашением кого-либо и создающих опасность гибели людей. В качестве вербальных конструкций автор статьи использует механизм исторической параллезации сходства теракта 31 октября 2018 года в здании ФСБ со способами индивидуального террора «народовольцев», направленного на необходимость использования «карательных мер» в отношении государства и правоохранительных органов». Кроме того, эксперты указывают на то, что присутствуют психологические признаки оправдания террористических действий, «ими являются психологические приёмы «зеркального отражения», «завуалированной симпатии к террористам», приёмы визуального сопровождения текста в виде фотоизображений, пошагового расположения текста. В результате чего, в ходе прочтения и прослушивания текста статьи возникают чёткие модельно-смысловые конструкции, способствующие формированию негативного представления о государстве, в котором живёт человек, формирует негативную и враждебную установку в отношении представителей правоохранительных органов и прочих государственных структур». Эксперты подчёркивают, что Светлана Прокопьева воспользовалась своим положением, опубликовав материал для множества лиц-адресатов, тем самым поспособствовав «возникновению массовых протестных настроений», а также журналистка своим материалом «деструктурирует и дезорганизует гражданскую активность, повышает уровень недовольства властью и степень протестного настроения». Якоцуц и Бойкова подчёркивают, что материал статьи с названием «Репрессии для государства» публично обозначает «самоподрыв» с использованием СВУ как «исторически верный и эффективный способ влияния на принятия решения властью», публично манипулирует «сознанием, волей и поведением слушателей/читателей» (синтаксис и пунктуация авторов сохранены).

1 марта 2020 года стало известно, что эксперт-психолог Ольга Якоцуц подала иск на полмиллиона рублей к журналистке Светлане Прокопьевой из-за поста в Фейсбуке от 23 января 2020. Помимо компенсации, эксперт потребовала публичного опровержения в Фейсбуке. Ольге Якоцуц не понравились слова Прокопьевой, где журналистка предположила, что специалисты «будут жать до последнего», чтобы суд вынес ей обвинительный приговор. Психолог сочла их порочащими её честь, достоинство и деловую репутацию. 

12 марта 2020 года следствие по делу псковской журналистки было завершено, материалы были направлены в прокуратуру для утверждения обвинительного заключения. По мнению следствия, Прокопьева хотела сформировать у аудитории представление, что идеология терроризма является «правильной и нуждается в поддержке и подражании». Для этого она воспользовалась своим статусом журналиста и «носителя авторитетного мнения».

16 марта 2020 года прокуратура Псковской области утвердила обвинительное заключение по делу Светланы Прокопьевой. Судебный процесс во Втором западном окружном военном суде, первоначально назначенный на 20 апреля, из-за ограничений, связанных с пандемией COVID-19, начался во Пскове 16 июня 2020 г. и закончился 6 июля.

На заседаниях были допрошены представители Роскомнадзора и специалисты ФГУП «ГРЧЦ», которые составили заключение о наличии признаков терроризма в тексте Светланы Прокопьевой. Свидетель Фёдоров Ф.Г., руководитель управления Роскомнадзора по Псковской области, показал, что специалисты филиала ФГУП «ГРЧЦ» выявили, что «07.11.2018 года в авторской программе Прокопьевой «Минутка просветления» <…> ею была дана оценка взрыву в здании ФСБ в г. Архангельске. По результатам экспертного исследования статьи специалистами ФГУП «ГРЧЦ» дано заключение о наличии в ней высказываний, оправдывающих терроризм». По мнению Фёдорова, журналистка выставила подростка, совершившего самоподрыв в здании архангельского УФСБ осенью 2018 года, в позитивном свете, хотя конкретные фразы, подтверждающие это суждение, чиновник вспомнить не смог.  

В ходе судебных заседаний были допрошены эксперты-лингвисты, которые проводили психолого-лингвистические экспертизы, в частности, эксперт-психолог HП «Южный экспертный центр» Кисляков В.П., эксперт-лингвист того же центра Рыженков А.Ю. Лингвист Алексей Рыженков заявил, что журналистка обращается со словом «террорист» нейтральным образом, не использует его ни в положительной ни в негативной коннотации. По его словам, Прокопьева написала «аналитическую, полемическую статью», в которой неявно оправдывала терроризм, солидаризировалась со взглядами Михаила Жлобицкого и объясняла его поступок «вынужденной мерой и наличием у него высшей цели». Психолог Виктор Кисляков считает, что Прокопьева написала талантливый текст, что «это профессиональная работа журналиста, который не боится высказать своё мнение, отличное от мнения других, не боится прямо критиковать действующую власть». Однако, вместе с тем текст настраивает на выражение сочувствия к Михаилу Жлобицкому. Кисляков добавляет, что пропаганды терроризма в тексте нет, отношение автора к теракту негативное, но к самому террористу такой же негативной оценки нет. Также подтвердили свои выводы эксперт-лингвист ФБУ Северо-Западного РЦСЭ Минюста России Пикалёва Н.А. и эксперт-психолог этого же центра Лаптева А.В. в отношении комплексной экспертизы от 12 апреля 2019 года.

Кроме того, были допрошены сотрудники ООО «Гражданская пресса», в том числе обозреватель «Эха Москвы в Пскове» и ПЛН Александр Донецкий, который не нашел ничего возмутительного в тексте Прокопьевой чтобы помешало бы его выпустить; он также подчеркнул, что Светлана «является автором и ведущим рубрики «Минутка просвещения» и все её информационные материалы, в том числе статья «Репрессии для государства», изначально выпускались и транслировались в эфире радиоканала «60 FM» в её авторской программе, затем сотрудники редакции публиковали аудиозапись и печатную версию материала».

В процессе рассмотрения уголовного дела по существу адвокаты ходатайствовали об исключении из материалов дела экспертизы, которую проводили психолог Ольга Якоцуц и лингвист Юлия Бойкова. Это ходатайство было связано с тем, что защита подозревает возможный подлог психолого-лингвистической экспертизы, на которую опиралось следствие и прокурор в своих обвинениях. Адвокат Виталий Черкасов предоставил суду справки из университета, в которых говорится, что ни один из штатных сотрудников учебного заведения не проводил экспертизу по делу Прокопьевой, а бланки университета, представленные в материалах уголовного дела, не являются официальными и содержат ошибки. Экспертиза оказалась выполнена не учебным заведением, а частной компанией ООО «Консорциум», которой руководит Якоцуц. Кроме того, у Якоцуц имеется личная заинтересованность, поскольку она подала иск против против псковской журналистки о защите чести и достоинства. Второй эксперт, Юлия Бойкова, после 2016 года не работает в Хакасском университете, а лишь периодически сотрудничает с учебным заведением. В университете адвокату сообщили, что Бойкову не привлекали для проведения экспертизы, так как их делают только штатные сотрудники учебного заведения. Однако суд отклонил ходатайство адвоката.

В суде также выступил лингвист, эксперт (ГЛЭДИС) Игорь Жарков. Эксперт считает, что предметом статьи является не теракт сам по себе, а «критика репрессивной практики со стороны государства», что взрыв является информационным поводом для той темы, которую подняла Прокопьева. В статье Светланы Прокопьевой коммуникативной задачи заявления выявлено не было. По мнению эксперта, «в спорном тексте говорится о создании условий, сделавших возможными действия, которые показаны в статье. Но говорить о вынужденности этого теракта не приходится, поскольку в тексте перечисляются иные способы политического протеста», — заметил эксперт. Автор лишь говорит, что исполнитель этого деяния не увидел другого способа. «Не увидел другого способа» и «не существует иного способа» – это разные вещи», — подчеркнул свидетель.

Также со стороны защиты выступила специалист из Нижегородского государственного университета Елизавета Колтунова. По её словам, статья Прокопьевой «аналитическая», из 955 слов тема взрыва занимает в ней меньше трети и не является главной. Как говорит Колтунова, статья касается трех конфликтных ситуаций: взрыв в УФСБ Архангельска, ситуация с Милушкиным и взаимоотношения журналистки с государством. В материале эти темы перетекают в рассуждение о взаимоотношениях гражданина и государства. Колтунова не нашла в тексте утверждения о вынужденности поступка Михаила Жлобицкого, напротив, по её словам, Прокопьева «указывает на альтернативные способы: пойти на выборы, вступить в партию, выйти на пикет, написать заявление». Колтунова говорит, что в своей статье Прокопьева оценивает негативно всё: и взрыв, и террориста, и государство, и правоохранительные органы.

Более того, суд заслушал показания эксперта, который написал рецензию на первую психолого-лингвистическую экспертизу, инициированную Роскомнадзором, — профессора кафедры журналистики Новгородского госуниверситета Татьяну Шмелёву. Она заявила, что в статье Прокопьевой невозможно найти оправдание терроризма, что выражение «молодой человек» является нейтральным. Эксперт не увидела в словах Прокопьевой утверждения о вынужденности поступка террориста, не нашла в статье подтверждения того, что автор говорит о благородных целях и мотивах Жлобицкого. Эту позицию поддержала Юлия Сафонова, эксперт с почти 30-летним стажем, автор около 300 экспертиз по экстремизму. Сафонова добавляет, что в тексте Прокопьевой нет «семантики вынужденности», автор со своей стороны перечислила ряд возможных способов протеста и указывала, что Жлобицкий не увидел этих вариантов.

30 июня 2020 года была также допрошена сама Светлана Прокопьева. Она рассказала, что её договорённости с главным редактором Максимом Костиковым и заключались в том, что она предлагает тему, потом пишет текст. Если этот текст одобряет главный редактор, то Светлана идёт и записывает программу. Псковская журналистка отрицала обвинение в оправдании терроризма и заявила, что никогда им не занималась и не собирается заниматься, поскольку выступает против насильственных методов решения конфликта. Светлана вспоминает, что ничего более важного на той неделе, чем теракт в Архангельске, не было. «Я увидела в этом медиаповоде возможность коснуться вопросов дисбаланса правовой и силовой функции государства», — сказала журналистка, добавив, что заголовок «Репрессии для государства» придумала сама. Это, по её мнению, говорит о том, что государство оказывается в роли жертвы, что создаёт опасную ситуация, ведь государство – инструмент организации жизни общества, считает Прокопьева. Главная цель статьи была разобраться и не допустить повторения [теракта], сказала журналист. «Я увидела параллель с народовольцами. Увидела это не я одна, это увидели многие. Я задумалась, откуда берутся политически мотивированные теракты. Моя задача была раскритиковать положение вещей, объяснить, почему возникло это нездоровое явление – теракт. Параллель чудовищная, поэтому она пугает», — сказала Светлана.

3 июля 2020 года начались прения сторон. Сторона обвинения заявила, что вина Прокопьевой полностью доказана и запросила в качестве наказания шесть лет лишения свободы в колонии общего режима, а также предложила запретить журналистке заниматься профессиональной деятельностью на 4 года. В качестве обоснования своей позиции, прокурор указала на факт использования сети Интернет для оправдания терроризма, подтвержденный показаниями свидетелей. Защита не согласилась с позицией обвинения, заявила, что состава преступления в тексте нет и попросила об оправдательном приговоре.

Согласно тексту приговора, в судебном заседании «подсудимая Прокопьева виновной себя в содеянном признала частично и показала, что у неё есть регулярная авторская программа на радио «Эхо Москвы в Пскове», которая выходит каждую среду. Смысл написанной ею статьи «Репрессии для государства» сводится к критике государственной политики и правоохранительных органов, при этом умысла на оправдание и пропаганду терроризма она не имела». На вопрос судьи о том, оправдывала ли она терроризм, Прокопьева ответила, что её колонка была направлена на защиту прав людей. В своём последнем слове журналистка отметила, что это разбирательство нарушает её конституционное право: «Другая тема, которую я думала затронуть, — это перевернутая пирамида права. Я журналист, и в основе моей профессии лежит конституционное право на свободу слова. Оно детализировано в федеральном законе «О СМИ», который обязывает журналиста информировать общество о значимых событиях и проблемах и дает право публично высказывать свое личное мнение. Это моя работа, за неё меня и судят». Также она указала на абсурдность обвинения и несоблюдение презумпции невиновности: «И вот на одной чаше весов — Конституция, а на другой — ведомственные инструкции Роскомнадзора. Сотрудница этого квазицензурного органа, увидев, что машина выискала текст со словом «теракт», осознала, что перед ней «серьезная статья», и составила карточку «о нарушении» — толком не понимая, в чем именно нарушение, потому что специального образования у нее нет: «Я же не эксперт», — говорила она в этом процессе. Далее карточка, согласно инструкциям, пошла долгим бюрократическим путем от одной инстанции до другой, и в результате оказалось попрано не только конституционное право на свободу слова и мнений, не только статус журналиста, закрепленный в федеральном законе, но и сама основа права — презумпция невиновности, поскольку, я, напомню, уже наказана отъемом вещей и денег, причем еще даже до начала суда. Что характерно, ни один из госорганов, вовлеченных в процесс, не заметил и не устранил этот дисбаланс. Это уже говорит о нездоровье нашей правовой системы».

6 июля 2020 года на выездном заседании в Псковском областном суде коллегия трех судей 2-го Западного окружного военного суда признала журналистку Светлану Прокопьеву виновной по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ и приговорила её к штрафу в размере 500 тыс. рублей. У Светланы также конфисковали ноутбук в пользу государства.

16 июля 2020 года защита Светланы Прокопьевой подала апелляционную жалобу в Апелляционный военный суд. В жалобе адвокат указала, что «данный приговор является незаконным, необоснованным и подлежит отмене ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции».

Обвинительный приговор против Прокопьевой С.В. был вынесен 2-м Западным окружным военным судом в составе председательствующего Морозова А.А., судей Борисова Э.Б. и Плужникова А.В., с участием государственного обвинителя в лице старшего прокурора уголовно-судебного отдела прокуратуры Псковской области советника юстиции Мелещеня Н.В.

Признаки незаконности и политической мотивированности преследования

Известно, что после теракта в Архангельске силовые структуры предприняли значительные усилия по поиску возможных сообщников и сторонников подорвавшегося анархиста. Было возбуждено несколько уголовных дел об оправдании терроризма. Данное дело является частью этой кампании, в ряде случаев принявшей характер преследования оппозиционеров разных взглядов, журналистов и публицистов.

Статья 205.2 УК РФ фактически заменила частично декриминализированную ст. 282 УК РФ, в качестве основного инструмента уголовных репрессий за высказывания в Интернете.

Примечанием 1 к ст. 205.2 УК РФ определено, что «оправданием терроризма является публичное заявление о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании». В рамках этого дела Прокопьева не обвиняется в призывах к осуществлению террористических актов или иных насильственных действий, она лишь фактически высказалась в своём авторском материале о затронувшем её и страну событии, описала собственное восприятие произошедшего для незначительной аудитории небольшой региональной радиостанции, произвела анализ условий и обстоятельств, приведших Жлобицкого к осуществлению теракта; данные материалы не только не содержат призывов к насилию, но и ни в коей мере не оправдывают его действий. Более того, расследование привлекло к этой статье куда больше внимания и просмотров, чем изначально могло привлечь.

При изучении экспертиз, приведённых в качестве доказательств стороной обвинения т положенных в основу приговора, стоит обратить внимание на слова и выражения, которые якобы имеют признаки оправдания терроризма. Часть экспертов указали на то, что использование слов «террорист», «теракт», «взрыв», «бомба», etc. являются лингвистическим признаком оправдания и пропаганды терроризма, хотя очевидно, что использование этих слов не несёт никакого эмоционального характера, они общедоступны и используются повсеместно для описания соответствующих событий и деяний; выражения «молодой человек», «юный гражданин» не носят ни позитивной, ни негативной смысловой нагрузки, а являются фактом, поскольку речь идёт о 17-летнем человеке. Проведение исторических параллелей между Российской империей XIX века и современной Российской Федерацией, сравнение с народовольцами используется автором для конфронтации событий и указания на объективные предпосылки совершения политически мотивированного террористического акта. При этом журналистка совершенно явно утверждала, что совершённый акт – результат отказа Жлобицкого от других, мирных способов выражения протеста против репрессивных действий государства («Он не вышел с пикетом. Не стал собирать митинг. Не опубликовал статью, манифест, открытое письмо с требованием перестать фабриковать дела и пытать людей…»), хотя часть экспертов утверждали, что теракт подчёркнуто выставлен единственным способом политического активизма, что является оправданием практики терроризма, а суд принял во внимание лишь экспертное мнение, подтверждающее данную точку зрения.

Более того, Прокопьева привела в качестве примера также задержание Артёма Милушкина, выразила мнение об очевидном обвинительном уклоне в деятельности российской судебной системы, произволе правоохранительных органов, ограничении прав граждан, указала на связь между этими явлениями, репрессивной политикой государства в целом и их трагическим следствием, терактом в Архангельске. Общее настроение материала выражало, однако, негативное отношение как к нарушению прав и свобод граждан со стороны государства, так и теракту, который совершил архангельский анархист; субъективность выражалась с помощью вводных слов и выражений. Суд пришёл к противоположному заключению, согласившись с мнением экспертов, что высказывание «Этот взрыв, на мой взгляд, лучше, чем любая колонка политолога или отчёт Human Rights Watch» имеет признаки признания идеологии и практики терроризма, нуждающимися в поддержке и подражании, поскольку используется конструкция «…лучше, чем..» в значении «обладающий положительными качествами», что подчёркивает «утверждение идеологии и практики насилия, как наиболее действенной в условиях «государственного террора». Между тем, последующее перечисление иных возможных способов проявления несогласия с действиями государства в материале Прокопьевой подчёркивает абсурдность вышеуказанных экспертных выводов, которые легли в основу обвинительного приговора, и определённо не соответствует формулировке публичного оправдания терроризма, приведенной в примечании 1 к ст. 205.2 УК РФ.

Стоит также отметить, что эксперты изучали печатную версию материала Прокопьевой «Репрессии для государства» и указали, что психологические признаки оправдания разрушительных действий присутствуют лишь за счет выделения и выносов отдельных фрагментов текста, а также иллюстраций, способствующих более эмоциональному восприятию текста. Например, это подтверждается заключением экспертизы ФБУ Северо-западный РЦСЭ при Министерстве Юстиции РФ, согласно которой в тексте Прокопьевой присутствует совокупность лингвистических и психологических признаков оправдания терроризма, тогда как в аудиозаписи данного текста такая совокупность отсутствует. Данные этого заключения использовались при вынесении обвинительного приговора. Однако, судом установлено из показаний свидетелей и самой Прокопьевой, что Прокопьева С.В. не имеет никакого отношения к оформлению и размещению текста на сайте ЭПИ «ПЛН», но эти обстоятельства не были учтены судом в приговоре. Соответственно, невозможно признать человека виновным в совершении деяния, к которому он не имеет никакого отношения.

Мы солидарны с мнением ИАЦ «Сова», который находит «преследование Прокопьевой неправомерным. Согласно примечанию к ст. 205.2 УК, под публичным оправданием терроризма следует понимать «публичное заявление о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании», и другого правового определения этого понятия в российском законодательстве нет. В программе Прокопьевой не говорилось ничего о том, что идеология или практика терроризма являются правильными и заслуживают подражания, соответственно, мы считаем, что признаков оправдания терроризма в ней не было. Не можем мы усмотреть в ней и признаков «пропаганды терроризма», как она определена в ст. 205.2 УК РФ».

Мы уверены, что анализ причин террористического акта сам по себе не может и не должен квалифицироваться как одобрение или оправдание такого акта. Представляется очевидным, что у любого теракта есть общественно-политические причины, осознание таких причин необходимо обществу, и роль СМИ в таком осознании является исключительно важной. Запрет публичного обсуждения факторов, побуждающих к террористической деятельности, не только не основан на законе, но и вреден для общества.

Более того, стоит отметить, что судьи отвергли материалы экспертиз, которые были проведены и приобщены к делу со стороны защиты, – на это указали адвокаты Светланы Прокопьевой в апелляционной жалобе: «В обоснование вины Прокопьевой С.В. суд положил не только показания свидетелей … протоколы осмотров предметов, протокол обыска и т.д., но и заключения всех трех экспертиз, проведенных как в рамках доследственной проверки, так и в рамках предварительного следствия, при этом полностью отвергнув заключения и показания специалистов, представленные стороной защиты».

Кроме того, суд также не удовлетворил ходатайство защиты в отношении комплексной экспертизы, проведённой Якоцуц и Бойковой, в котором адвокаты Прокопьевой просили отозвать заключение от 17 февраля 2020 года, поскольку у Якоцуц была личная заинтересованность в связи с иском к Прокопьевой С.В. с исковыми требованиями на сумму 500 000 рублей. Данные противоречия судом не были устранены, и данное доказательство легло в основу приговора.

Все эти действия суда подчёркивают очевидную предвзятость коллегии судей по отношению к обвиняемой, вынесение объективного исследования фактов за рамки судебного разбирательства и полное игнорирование иных точек зрения, заключений экспертов, не подтверждающих позицию обвинения. Кроме того, подписка о неразглашении не позволила журналистке в короткие сроки обратиться к специалистам для проведения независимых экспертиз, это нарушило её право на защиту и последующее справедливое разбирательство. Внесение данных Светланы Прокопьевой в список Росфинмониторинга и последующая блокировка её счетов также лишили её возможности привлекать независимых экспертов для проведения экспертизы. К этому моменту вина журналистки ещё не была доказана, поэтому подобное ограничение является нарушением права на справедливое судебное разбирательство и способом оказать давление на журналистку. Кроме того, во время обыска в квартире журналистки было изъято личное оборудование, записные книги, дневники журналистки, что не только нарушает её право на неприкосновенность личной жизни, но и ставит под угрозу её профессиональную тайну.

Также стоит уделить внимание тому факту, что суд указал в приговоре на то, что Светлана Прокопьева «частично признала свою вину». Адвокат журналистки Виталий Черкасов отметил, что защита не согласна с этим выводом суда. Журналистка признала авторство колонки, которая легла в основу уголовного дела, что, по мнению адвокатов, не является частичным признанием вины, лишь является подтверждением фактических действий, которые были совершены Прокопьевой при исполнении своих должностных обязанностей.

Данное уголовное преследование нарушает право Светланы Прокопьевой на свободу выражения, гарантированное статьей 29 Конституции РФ, статьей 10 Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод, положения которых отражены в том числе и в федеральном законе «О средствах массовой информации». Свобода мысли и слова не просто гарантируется каждому, но и наделяет правом придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей. Стоит отметить, что профессиональная деятельность Светланы Прокопьевой напрямую связана с осуществлением права свободно выражать свое мнение, и данное уголовное дело подчёркивает наличие большого изъяна в российском законодательстве и судопроизводстве, который позволяет отчуждать у профессионального сообщества и даже простых граждан право на свободу выражения своего мнения из-за оппозиционности взглядов пользователя права или же при обсуждении критичных для восприятия властями событий. Статья 3 Ф3 «О СМИ» устанавливает недопущение наложения запрета на распространение сообщений и материалов и иную цензуру в отношении публикаций в средствах массовой информации. В данном случае была нарушена и эта статья: Роскомнадзор вынудил «Эхо Москвы в Пскове» и «Псковскую ленту новостей» удалить материалы с сайтов, а также оштрафовал радиостанции на существенную сумму, проявив ту самую цензуру, поскольку уголовное дело было возбуждено за день до вынесения штрафа в отношении СМИ, а автор материала ещё даже не получила статус обвиняемой.

Существующая практика применения ст. 205.2 УК РФ, на наш взгляд, имеет явный обвинительный уклон и требует пересмотра. Как ранее отмечалось в докладе «Протеррористические высказывания» правозащитного центра «Мемориал», входящего в цикл обзоров «Уголовные преследования за терроризм в России и злоупотребления со стороны государства», «нынешняя практика применения ст. 205.2 УК РФ, в целом, демонстрирует крайне опасные репрессивные тенденции. <…> Ужесточается как уголовное законодательство (минимальный тюремный срок за поддержку терроризма в интернете составляет 5 лет), так и правоприменительная практика (в подавляющем большинстве случаев обвиняемые получают реальный срок). Во многих случаях для таких уголовных дел характерен формальный подход и заметная несоразмерность наказания реальной опасности, а иногда преследование может быть местью за политические взгляды или общественно-политическую активность». Большая часть вышесказанного относится и к делу Прокопьевой, однако, из-за широкого резонанса ей удалось остаться на свободе.

В другом докладе правозащитного центра «Мемориал» «Политические репрессии и политзаключенные в России в 2018 — 2019 годах» о статье 205.2, которая там называется «самой суровой из всех уголовных статей, карающих за высказывания», говорится как об инструменте для запугивания активной части общества, применяемом против публичных критиков власти.

И, конечно же, стоит отметить огромный резонанс, который вызвало это дело в России и за рубежом. Светлану Прокопьеву поддержали Союз журналистов РФ, ИАЦ «СОВА», «Новая газета», «Медиазона», секретарь Европейской федерации журналистов Рикардо Гутьеррес, Репортёры без границ, «Мемориал» и множество других изданий, союзов и медийных персон, включая Совет по правам человека, который требовал снять обвинения с Прокопьевой. Было проведено множество пикетов и акций по всей России, Светлана получила журналистскую премию Редколлегия в номинации «Солидарность».

Признание лица политзаключённым или преследуемым по политическим мотивам не означает ни согласия ПЦ «Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Адвокаты: Мартынова Татьяна, Мисакян Тумас, Черкасов Виталий.

Ссылки на публикации:
Завершено расследование дела Светланы Прокопьевой // ИАЦ «Сова»: http://sova-center.ru/misuse/news/persecution/2019/10/d41603/
В ЕСПЧ поступила жалоба журналистки Светланы Прокопьевой // Радио Свобода: http://svoboda.org/a/30107863.html
Адвокаты Светланы Прокопьевой обжаловали решение суда // Радио Свобода: http://svoboda.org/a/30729955.html
Дарья Костромина. Цикл обзоров «Уголовные преследования за терроризм в России и злоупотребления со стороны государства» // ПЦ «Мемориал»: http://memohrc.org/ru/reports/darya-kostromina-proterroristicheskie-vyskazyvaniya-cikl-obzorov-ugolovnye-presledovaniya-za
Политические репрессии и политзаключённые в России в 2018 — 2019 годах // ПЦ «Мемориал» // http://memohrc.org/ru/reports/politicheskie-repressii-i-politzaklyuchyonnye-v-rossii-v-2018-2019-godah

Как помочь

Сделать пожертвование на счета Союза солидарности с политзаключёнными, открытые для помощи всем политзаключённым:

— Яндекс-кошелёк № 410011205892134: http://politzeky.ru/soyuz—solidarnosti/fond—pomoschi—politzaklyuchennym/49188.html
 

— карту «Сбербанка России» № 5469 3800 7023 2177
 

— PayPal: [email protected]

Дата обновления справки: 11.08.2020