Полное описание

Лилия Манюхина, Кирилл Тимофеев и Анастасия Полякова обвиняются в том, что утром 16 апреля 2022 года похитили травматический пистолет у ранее им незнакомого Коровина Ю.Ю, который, по версии обвинения, сделал им замечание в то время как они расклеивали антивоенные листовки.

По версии обвинения, осуждённые, вступив в предварительный сговор и распределив между собой преступные роли, из корыстных побуждений напали на гражданина Коровина Ю.Ю., накинули ему на голову капюшон толстовки, нанесли несколько ударов руками и ногами, повлёкшие телесные повреждения, которые не были опасными для жизни и не повлекли за собой стойкой утраты общей трудоспособности или расстройства здоровья, после чего похитили у Коровина принадлежащий ему пистолет № 002295 модели «Хорхе-1» калибра 9 мм., относящийся к категории гражданского огнестрельного оружия ограниченного поражения, стоимостью 7 500 рублей.

По мнению суда, вина осуждённых подтверждается показаниями потерпевшего Коровина, из которых следует, что 16 апреля 2022 года примерно в 09 часов 20 минут он приехал по работе в стоматологическую клинику по адресу: г. Москва, ул. Лесная, д. 63/43, стр. 2. Завершив дела, он направился к своему автомобилю, который был припаркован перед аркой. В арке он увидел молодых людей в масках, которые наклеивали на столбы листовки с надписью «Нет войне». Он поинтересовался у них, «в честь чего расклеивают», на что молодой человек ответил: «Мы против войны, а ты, чего, нет?» Молодой человек попросил девушку вести съёмку на камеру мобильного телефона, после чего все они стали бить Коровина, повалили на землю, наносили удары руками и ногами в разные части тела. В какой-то момент он ненадолго потерял сознание, а когда пришёл в себя, обнаружил, что у него больше нет травматического пистолета, находившегося до этого в кобуре. После этого он вызвал полицию. Причинённый материальный ущерб является для него незначительным.

Кроме того, по мнению суда, вина осуждённых подтверждается видеозаписями с их мобильных телефонов, а также фактом обнаружения принадлежащего потерпевшему пистолета в мусорном контейнере по адресу: г. Москва, ул. Лесная, д. 63/43, стр. 2, а магазина к нему, снаряжённого одиннадцатью патронами, — во дворе дома по тому же адресу.

Обвинительный приговор был вынесен 2 марта 2023 года.

Анастсия Полякова свою вину не признала. Она рассказала, что вышла с друзьями на улицу, чтобы расклеить антивоенные листовки. В процессе расклейки на её друзей напал агрессивный мужчина, недовольный их действиями, ударил Манюхину. В возникшей потасовке, когда выяснилось, что напавший вооружён и тянется к пистолету, они отобрали у него пистолет, который впоследствии выкинули, а обойму с патронами затоптали в землю возле хоккейной коробки.

Лилия Манюхина свою вину также не признала. Она утверждала, что вместе с остальными обвиняемыми расклеивала листовки с текстом «Войне нет!». В ходе расклейки к Кириллу Тимофееву подошёл неизвестный мужчина (Ю. Коровин), который начал разговор на повышенных тонах, выбил из её руки телефон и ударил её по лицу, она ударила его в ответ. Когда Тимофеев встал между ними, неизвестный мужчина сказал, что у него есть пистолет и он «их всех перестреляет». Она увидела пистолет в открытой кобуре и попросила мужчину убрать или отдать пистолет, так как опасалась за свою и друзей безопасность, а когда тот отказался, сумела достать пистолет и передала Кириллу Тимофееву. При этом мимо проходил незнакомый парень, который предложил вызвать полицию, она согласилась. Отойдя от Коровина, пистолет они немедленно выкинули, так как он им не был нужен, а лишь представлял для них угрозу в руках агрессивного мужчины, напавшего на неё и на Тимофеева.

Кирилл Тимофеев вину признал частично. По его словам, они с Манюхиной и Поляковой вышли на улицу, чтоб расклеить антивоенные листовки. К ним подошёл неизвестный человек и начал высказывать своё недовольство в агрессивной форме, на что они ответили аналогично. Тимофеев попросил Манюхину достать телефон и начать вести видеозапись, Коровин толкнул Манюхину, и телефон выпал из её рук, она в ответ толкнула его, а мужчина ударил её по лицу. Завязалась потасовка. В ходе конфликта они вышли из арки во двор дома. Когда мужчина оказался на земле, кто-то закричал, что у Коровина пистолет, Тимофеев увидел, что потерпевший держит руку на кобуре. Ощутив опасность, он перевернул потерпевшего, Манюхина достала пистолет из кобуры, и Тимофеев выкинул его в мусорный бак, обойму затоптал в землю. Никакого предварительного сговора на хищение пистолета у них не было, в момент происходящего он испытал страх, нападение вооружённого человека воспринимал как угрозу для своей и своих подруг безопасности.

Защита настаивала на невиновности подсудимых, указывая на тот факт, что потерпевший Коровин Ю.Ю. в заявлении о привлечении к уголовной ответственности неустановленных лиц не сообщил, что у него был похищен пистолет, однако суд счёл, что это не свидетельствует о недостоверности его последующих показаний. Кроме того, защита указывала на процессуальные нарушения в ходе обысков и допросов подсудимых, а также на отсутствие в их действиях сговора и корыстного мотива.

Приговор вынесла судья Тверского районного суда г. Москвы Бунеева И.В. Обвинение поддерживали государственные обвинители старший помощник Тверского межрайонного прокурора города Москвы Воробьева О.Ю., помощники Тверского межрайонного прокурора города Москвы Семенова М.В., Белова И.В.

Основания признания политическими заключёнными

Проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает, что приговор Лилии Манюхиной, Кириллу Тимофееву и Анастсии Поляковой вынесен неправосудно. Вопреки логике и здравому смыслу, суд принял версию потерпевшего Коровина о том, что он подвергся нападению с целью ограбления. Однако не вызывает сомнений, что молодые люди вышли на улицу с целью именно расклеить антивоенные листовки, что в ситуации ведения Российской Федерацией агрессивной войны против Украины является общественно полезным действием. В процессе расклейки листовок, как утверждают осуждённые, к ним подошёл незнакомый мужчина, который повёл себя агрессивно, вызвал конфликтную ситуацию, выбил из рук у одной из девушек, пытавшейся вести для самозащиты видеосъёмку, телефон и ударил её, при этом сообщив, что у него есть пистолет, из которого он готов в них стрелять. К сожалению, в современных российских реалиях проявления антивоенной позиции часто встречают агрессивную реакцию граждан, подверженных влиянию государственной телевизионной пропаганды и провластной военной риторики. Представляется крайне недостоверной версия потерпевшего, принятая судом, о том, что Тимофеев, Манюхина и Полякова, вышедшие расклеивать листовки против войны, внезапно изменили своё намерение и вступили в сговор на хищение у Коровина пистолета, тем более что до начала конфликта и прозвучавших угроз оружием, они не могли знать, что пистолет у потерпевшего имеется при себе. Просьба Тимофеева к Манюхиной вести видеосъёмку на камеру мобильного телефона (которую слышал и не отрицает сам потерпевший), также свидетельствует о том, что осуждённые были убеждены, что не совершают противоправного деяния и стремятся зафиксировать видеозаписью агрессию в отношении себя.

Постановление Пленума Верховного Суда от 27.12.2002 N 29 (ред. от 15.12.2022) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» указывает, что «кража и грабёж считаются оконченными, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность им пользоваться или распоряжаться по своему усмотрению (например, обратить похищенное имущество в свою пользу или в пользу других лиц, распорядиться им с корыстной целью иным образом)». Таким образом, это постановление прямо предусматривает для квалификации преступления именно корыстную цель присвоения чужого имущества, а не какую-либо иную.

При вынесении приговора суд без достаточных для того оснований приписал действиям молодых людей корыстный мотив хищения пистолета. Однако это опровергается тем фактом, что отобранный у Коровина пистолета был не присвоен, а сразу же выброшен, патроны к нему — закопаны в землю, где впоследствии и были обнаружены. Это свидетельствует о том, что пистолет у Коровина был изъят не с корыстным мотивом (мотивом присвоения или извлечения прибыли), а лишь для того, чтоб не дать мужчине возможности применить его против расклейщиков листовок, пытавшихся обезопасить себя от немотивированной агрессии. Таким образом, речь может идти о нахождении осуждённых в состоянии самообороны, либо о несущественном превышении её пределов, но никак не о корыстном мотиве, который является неотъемлемой составляющей такого состава преступления как грабёж.

Вывод судьи о том, что, отобрав у Коровина пистолет, подсудимые получили возможность распорядиться им по своему усмотрению, соответствует действительности, однако способ, которым они им распорядились, — немедленно выбросили, — исключает факт корыстной заинтересованности.

Кроме того, указанное Постановление уточняет, что «при квалификации действий виновных как совершение хищения чужого имущества группой лиц по предварительному сговору суду следует выяснять, имел ли место такой сговор соучастников до начала действий, непосредственно направленных на хищение чужого имущества, состоялась ли договорённость о распределении ролей в целях осуществления преступного умысла».

При вынесении приговора суд без достаточных для того оснований приписал совершённому деянию квалифицирующий признак предварительного сговора с распределением ролей между участниками «нападения».

Так, Коровин не отрицает того, что это именно он высказал претензии молодым людям, а не они ему, его появление и высказанные по поводу расклейки листовок претензии были для них неожиданными, какого-либо времени для подготовки ответных действий, их планирования и обсуждения, распределения ролей, у них не было. Их действия были спонтанной реакцией самозащиты на поведение потерпевшего, что исключает факт наличия у них какого-либо предварительного сговора в отношении Коровина и завладения его пистолетом.

Кроме того, мы считаем, что защита справедливо обратила внимание суда на то, что в заявлении в полицию Коровин изначально не указал, что у него был похищен пистолет. Это может свидетельствовать о том, что изначальное возмущение потерпевшего было продиктовано расклейкой молодыми людьми антивоенных листовок и отпором, полученным в ответ на его противодействие, однако впоследствии утрата пистолета была использована как основание для возбуждения уголовного дела по обвинению в грабеже граждан, активно выражающих свою антивоенную позицию. Так, по словам одной из осуждённых, следователь говорил ей, что изначально их действия планировалось расценить как административное правонарушение, а идея возбуждения уголовного дела возникла после появления в отделе полиции, куда они были доставлены, сотрудников центра по противодействия экстремизму, что также даёт основания предполагать политическую мотивацию уголовного преследования.

Проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал согласно «международному руководству по определению понятия «политический заключённый» находит, что лишение осуждённых свободы было основано на неверной квалификации действий осуждённых. Доступная нам информация даёт основания полагать, что насилие, не причинившее Ю. Коровину расстройства здоровья, было применено в состоянии необходимой самообороны. Необходимая оборона — это правомерная защита личности и прав обороняющегося и других лиц, а также охраняемых законом интересов общества и государства от общественно опасного посягательства, путём причинения вреда посягающему лицу. Целью применения такого насилия была в рассматриваемом случае самозащита от угрозы применения оружия, а никак не завладение травматическим пистолетом потерпевшего.

В любом случае, даже если действия осужденных и превысили пределы необходимой обороны, причинение телесных повреждений, не опасных для жизни и не повлёкших за собой стойкой утраты общей трудоспособности или расстройства здоровья, подлежит уголовной ответственности по ст. 116 УК РФ («Побои») только в случае, если эти действия были совершены из хулиганских побуждений, или по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Оснований видеть в действиях осужденных эти мотивы нет, таким образом, в любом случае отсутствуют основания для их уголовного преследования. В худшем случае их действия могли бы быть квалифицированы как административное правонарушение, предусмотренное ст. 6.1.1 КоАП РФ («Побои»).

Тем более, отсутствуют основания для квалификации их действий как грабежа.

Мы полагаем, что уголовное преследование Лилии Манюхиной, Кирилла Тимофеева и Анастасии Поляковой осуществляется при отсутствии в их действиях состава преступления, лишение свободы было применено в нарушение права на справедливое судебное разбирательство.

При этом изначальная цель осуждённых — расклейка листовок с антивоенным призывом, — не являлась направленной на причинение кому-либо вреда, либо ущерба. Напротив, такая цель должна признаваться общественно полезной и поощряемой. Исходя из вышесказанного, Правозащитный центр «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит данное уголовное дело политически мотивированным, сфабрикованным, направленным на недобровольное прекращение публичной деятельности обвиняемых и запугивание всех критиков власти, упрочение власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы было применено в существенной степени и с большой долей вероятности из-за антивоенных политических убеждений осуждённых, в нарушение права на справедливое судебное разбирательство, иных прав и свобод, гарантированных Конституцией России, Международным пактом о гражданских и политических правах и Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считал Лилию Манюхину, Кирилла Тимофеева и Анастасию Полякову политическими заключёнными и требовал их освобождения во время их нахождения под стражей и домашним арестом.

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Дата обновления справки: 26.10.2024 г.