Фарафонов Николай Николаевич

Полное описание

Николай Фарафонов в течение нескольких лет вёл антивоенный и оппозиционный Telegram-канал «Циничный Комяк». В нём он освещал события в Коми, размещал материалы о региональных и городских проблемах, о земляках, погибших на войне с Украиной, о псевдопатриотическом воспитании детей, о политических заключённых. Своё отношение к тем или иным событиям он отражал стикерами под текстовыми сообщениями.

4 октября 2022 года судья Вуктыльского городского суда Республики Коми Крутикова С.А. оштрафовала блогера на 30 тысяч рублей по статье о дискредитации армии (ч. 1 ст. 20.3.3 КоАП) из-за комментария к посту о визите сотрудников Росгвардии в детскую больницу, где последние спели детям песни. Мужчина задал вопрос, рассказали ли силовики о том, как погибают в Украине дети, которым «на штыках принесли русский мир». Помимо того, он назвал свастикой букву Z, которая была вывешена на сыктывкарскую филармонию. Всего Фарафонову инкриминировалось девять эпизодов (сообщений), однако по большинству из них срок давности привлечения к административной ответственности истёк.

В постановлении судьёй Крутиковой было указано: «Анализ информационных материалов, размещённых Фарафоновым Н.Н. на своём Telegram-канале, доступ к которой не ограничен, свидетельствует о том, что они направлены на формирование у неопределённого круга лиц ложного мнения относительно истинных целей и задач использования Вооружённых Сил Российской Федерации в проводимой на Украине специальной военной операции по её демилитаризации и денацификации в целях защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности. Тем самым, искажаются и дискредитируются задачи по использованию Вооружённых Сил Российской Федерации за пределами территории Российской Федерации».

Не отрицая факта размещения сообщений в Telegram-канале, Николай Фарафонов своей вины не признал.

Несмотря на привлечение к административной ответственности, Николай продолжил администрировать Telegram-канал и размещать в нём, в том числе, антивоенные сообщения.

Утром 7 сентября 2023 года к Николаю Фарафонову пришли с обыском силовики. После обыска мужчину увезли на допрос. Матери Николая сказали, что против него могут возбудить уголовное дело за публичные призывы к терроризму. Поздним вечером того же дня блогера, тем не менее, отпустили.

После этого Николай Фарафонов перебрался жить к своей знакомой Радмиле Рябцевой, также антивоенной активистке, матери троих несовершеннолетних детей, которую ранее суд оштрафовал за опубликованный в сообществе в соцсети VK комментарий с критикой размещения буквы V на въездной городской стеле.

19 сентября 2023 года Николаю позвонили из полиции и потребовали явиться в отдел, однако он отказался идти без повестки. На следующий день Фарафонова задержали в квартире Рябцевой и снова доставили на допрос в ФСБ. Радмила Рябцева рассказала журналистам, что местный житель пожаловался на блогера в полицию из-за оскорбления в соцсети. Также на него написали заявление в прокуратуру из-за антифашистских картинок и постов на его странице.

21 сентября 2023 года Сыктывкарский городской суд Республики Коми назначил блогеру меру пресечения в виде заключения под стражу в СИЗО. Как сообщили в пресс-службе суда, мужчина обвиняется по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма, совершенные с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе “Интернет”», до 7 лет лишения свободы).

По версии органов предварительного следствия, «Фарафонов Н.Н. разместил в открытом доступе в сети «Интернет» информационный материал (видеоролик и текстовые записи), призывающий к осуществлению террористической деятельности, а именно: к поджогам военных комиссариатов, а также оправдывающий терроризм, а именно: оправдание действий конкретного лица, которое уже осуществило попытку поджога здания военного комиссариата в г.Усинск».

В пресс-релизе суда указывается: «При избрании меры пресечения судом была учтена характеристика личности обвиняемого, а также обстоятельства совершения инкриминируемого ему преступления. Иная мера пресечения, на первоначальной стадии расследования уголовного дела, по мнению суда, не сможет быть надёжной гарантией правопослушного и надлежащего поведения обвиняемого».

Уголовное дело расследуется СО УФСБ России по Республике Коми. 

21 сентября 2023 года Николая Фарафонова внесли в реестр «экстремистов и террористов» Росфинмониторинга.

Постановлением  Сыктывкарского городского суда от 15 ноября 2023 года срок содержания под стражей продлён (судья— Екатерина Андреевна Нечаева), жалоба на это решение Верховным судом Республики Коми оставлена без изменения.

12 января 2024 года судьёй того же суда Сергеем Петровичем Кривошеевым арест был продлён еще на шесть месяцев. Уголовное дело поступило в Сыктывкарский городской суд 28 декабря 2023 года.

16 февраля 2024 года Информационное агентство БНК со ссылкой на ответ пресс-службы 2-го Западного окружного военного суда на запрос издания сообщило, что дело Николая Фарафонова было направлено из Москвы по подсудности в 1-й Западный окружной военный суд в Санкт-Петербурге.

Основания признания политзаключённым

Мы не располагаем точной информацией о том, какие именно посты Фарафонова следствие расценило как призывы к терактам или оправдание терроризма. Поскольку канал Николая в настоящее время доступен, по его изучении, отталкиваясь от пресс-релиза суда, мы предполагаем что в случае с обвинением в оправдании терроризма речь может идти о перепосте, содержащем информацию о продлении ареста 61-летней пенсионерке, жительнице Коми, Надежде Корниловой, которая и обвинялась в  попытке поджога военкомата в Усинске 12 апреля 2023 года (изначально ей инкриминировали покушение на совершение террористического акта). Корнилова была помещена в СИЗО на два месяца, в дальнейшем арест был продлён, а 20 декабря 2023 года Второй Западный окружной военный суд приговорил женщину к 5 годам лишения свободы за совершение террористического акта по ч.1 ст.205 УК РФ. 26 июня 2023 года в своём Telegram-канале Фарафонов разместил сообщение о том, что апелляционная жалоба на продление ареста была отклонена судом, сопроводив текст картинкой с подписью под ней «просто подонки, блядь». 

В 2022 году после объявления мобилизации и последовавшей за ним серии поджогов военкоматов, Николай Фарафонов регулярно размещал информацию о новых поджогах. Как правило, он делал это безоценочно и воздерживаясь от собственных комментариев. ИИногда это были перепосты из Telegram-канала «Роспартизан», который в той или иной степени и форме мог объяснять действия поджигателей, называя их партизанами. Поскольку в пресс-релизе суда, арестовавшего Фарафонова, говорится о компиляции текстовых сообщений и видео, то речь может идти, в частности, о размещённом 24 сентября 2022 года перепосте, содержащем следующий текст: «В Красноярском крае в ночь на 24 сентября горел местный военный комиссариат. Судя по видео из региональных каналов, огонь охватил несколько помещений. По одной из версий, военкомат поджёг пожилой мужчина. Жги военкомат — спасай сына!»

Поскольку в пресс-релизе суда «текстовые сообщения» упоминаются во множественном числе, то можно также предположить, что следствие намерено добавить или уже добавило к обвинению иные сообщения и перепосты Николая Фарафонова на сходную тематику. 3 октября 2022 года Фарафонов разместил перепост из Telegram-канала «Роспартизан» со следующим текстом: «На этот раз ночью загорелся военный комиссариат Кызылского района. Неизвестный партизан атаковал здание около 2 часов ночи сегодня. О масштабах повреждений не сообщается. Очень похвальный прецедент, так как он показывает, что требования партизанского движения (то есть единственно возможной оппозиции) не просто остановить «частичную» мобилизацию, но прекратить захватническую войну. Ведь военный комиссар ещё 29 сентября заявил о том, что республика выполнила свою «квоту». Конечно же, после волны возмущения и акций протеста».

9 октября 2022 года блогер разместил еще один перепост из Telegram-канала «Роспартизан» со следующим текстом: «Башкирия. Ещё один поджог военкомата. В селе Архангельское ночью 8 октября неизвестный партизан бросил коктейль Молотова в окно призывного пункта. Об этом сообщают очевидцы, по всей видимости, любые комментарии официальных лиц запрещены. Судя по фотографии, кабинет выгорел полностью. Как видим, партизаны усваивают рабочую тактику: атаковать в небольших населённых пунктах, где можно легче и быстрее скрыться с места приключения».

9 ноября 2022 года Николай Фарафонов разместил в своём Telegram-канале перепост картинки, опубликованной в канале «Главные новости – Волгоград», изображающей карту, на которой отмечены места поджогов военкоматов в РФ с подписью «уже 50». 

Далее тема поджогов военкоматов поднималась в блоге Фарафонова 30 марта 2023 года. Тогда им был перепощен материал канала «Зона солидарности» «Почему поджоги военкоматов не являются терроризмом». В тексте содержатся цитаты из справок о политзаключённых, подготовленных нашим проектом «Поддержка политзаключённых. Мемориал», обосновывающие признание с правовой точки зрения политзаключёнными ряда поджигателей военкоматов. Далее «Зона солидарности» приводит, а Фарафонов вслед за ней, размещает ссылку на статистику поджогов, которую ведёт издание «Медиазона». Текст сопровождает картинка, изображающая огоньки в окнах здания, на которые смотрят сотрудники полиции.

Мы считаем, что ни одно из обнаруженных нами в Telegram-канале «Циничный комяк» сообщений, касающихся поджогов военкоматов, не содержит призывов к совершению терактов, а равно и оправдания терроризма.

Эмоциональный мотиватор, размещённый Николаем Фарафоновым под сообщением о продлении ареста пожилой Надежде Корниловой, не является оправданием совершённых ей действий, а выражает возмущение тем, что пенсионерка вынуждена будет остаться под стражей в тяжёлых для неё условиях, что несоразмерно общественной опасности ею содеянного. 

Содержащиеся в размещенных Фарафоновым репостах публикаций Telegram-канала «Роспартизан» фразы, комментирующие сообщения о поджогах, в частности, «Жги военкомат— спасай сына», «Очень похвальный инцидент», также, по нашему мнению, не могут расцениваться как призывы к осуществлению террористической деятельности или оправдание терроризма. 

 В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 09.02.2011г. № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» «под публичными призывами к осуществлению террористической деятельности …. следует понимать выраженные в любой форме… обращения к другим лицам с целью побудить их к осуществлению террористической деятельности, то есть к совершению преступлений, предусмотренных статьями 205-206, 208, 211, 220, 221, 277, 278, 279, 360, 361 УК РФ». В примечании 1 к ст. 205.2 УК РФ указывается, что под публичным оправданием терроризма следует понимать «публичное заявление о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании». Иного правового определения этих понятий в российском законодательстве нет. 

Призыв «Жги военкомат— спасай сына» с большой долей вероятности не содержит побуждения к совершению какого-либо из вышеперечисленных преступлений или их оправдания, поскольку мотивом для совершения поджогов объявляется необходимость спасения своих родственников («спасай сына») от мобилизации в ряды российской армии, ведущую агрессивную войну против Украины, осужденную резолюцией Генеральной ассамблеи ООН. Признавая, что сообщение действительно указывает на поджог военкомата как на путь спасения близких, мы не можем согласиться с тем, что речь идёт о призывах именно к совершению террористических актов – поджогов, устрашающих население, как то в обязательном порядке предусмотрено диспозицией ст. 205 УК РФ. Скорее, имеется в виду нарушение деятельности по призыву и мобилизации, которой условный сын может быть подвергнут и отправлен на войну, без цели устрашения кого бы то ни было и без аналогичных последствий. По крайней мере, в процитированных Фарафоновым текстах не идёт речи о чьём-нибудь устрашении.

По тем же причинам нельзя бездоказательно расценить в качестве призыва к терроризму или его оправдания фразу «Очень похвальный прецедент, так как он показывает, что требования партизанского движения (то есть единственно возможной оппозиции) не просто остановить «частичную» мобилизацию, но прекратить захватническую войну». 

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» придерживается той точки зрения, что распространившиеся после начала полномасштабного вторжения, а затем – мобилизации, антивоенные поджоги не должны произвольно квалифицироваться как террористические акты. Механическая их квалификация по «террористической» статье представляется политически мотивированной и направленной, с одной стороны, на запугивание общества неадекватно суровым наказанием, а с другой — на маркировку этих протестных акций пугающим общественное сознание ярлыком «терроризма». 

Подходя к каждому из подобных дел об атаках на военкоматы и иные административные здания индивидуально, мы рассматриваем как объективную сторону деяния, так и субъективную, включая цели и мотивы поджогов. Для того, чтобы поджог был признан терактом, в действиях поджигателя в обязательном порядке должны содержаться следующие признаки преступления:

• устрашение населения;
• создание опасности гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий;
• наличие цели дестабилизации деятельности органов власти либо воздействия на принятие ими решений.

При этом «устрашение», как было сказано выше, является именно неотъемлемым признаком данного состава преступления, исходя из смысла нормы — тем звеном, которое должно привести к давлению «устрашившегося» общества или его части на органы власти для их принуждения изменить какие-то свои решения. В случае отсутствия лиц, «устрашённых» поджогом, в случае отсутствия у обвиняемых умысла именно на устрашение населения, – мы считаем квалификацию поджогов по «террористическим» статьям неверной и продиктованной политической повесткой современной России. Поджигатели, признанные Правозащитным проектом политзаключёнными, такие как Алексей Нуриев и Роман Насрыев из города Бакал, или же Владимир Золотарёв, таксист из Комсомольска-на-Амуре, бросивший бутылку с зажигательной смесью в здание Росгвардии, либо разнорабочий Игорь Паскарь, аналогично поступивший со зданием Краснодарского УФСБ, указывали на то, что их целью не являлось ни устрашение людей, ни, тем более, причинение им какого-либо физического вреда. Их цель была в ином: в привлечении внимания к преступной агрессивной войне, развязанной Россией против Украины, с которой они не могли смириться, к своему несогласию с происходящим, и во многом их действия являлись жестом отчаяния в ситуации, когда иные формы протеста оказались недоступными. При этом в судах над поджигателями, как правило, не находил своего отражения факт того, какие именно представители населения были поджогами устрашены. В редких случаях, когда факт устрашения упоминался, о нём говорили свидетели или представители потерпевших — военкоматов и иных организаций, — которые являются не представителями населения, а государственными чиновниками.

По данным МВД, которые приводит издание РБК, с начала т.н «специальной военной операции» в 58 субъектах РФ зарегистрировано 220 случаев поджогов военкоматов и других объектов органов власти. Большинство атак на военкоматы не причинили сколько-нибудь существенного ущерба, в основном дело касается повреждения оконных рам, входных дверей, возгорания в одном или двух помещениях здания. Поджоги военкоматов не причинили вреда и физической целостности людей и в большинстве своём, скорее, представляют собой особый вид выражения мнения в ситуации, когда иные формы его выражения недоступны, путём демонстративной порчи государственного имущества. 

Первоначально, до 2023 года, уголовные дела по фактам поджогов или попыток поджогов в основном возбуждались по ч. 2 ст. 167 УК РФ («Умышленные уничтожение или повреждение чужого имущества, совершенные из хулиганских побуждений, путем поджога, взрыва или иным общеопасным способом») или по различным частям ст. 213 УК РФ («Хулиганство»). 

После начала мобилизации представитель Главного организационно-мобилизационного управления Генштаба Вооруженных сил России контр-адмирал Владимир Цимлянский объявил, что на поджигателей будут заводить дела о терроризме. Обвинения в терроризме стали в последующие месяцы самыми распространёнными по подобным делам. По тем же данным Медиазоны, на июль 2023 года было известно о 41 деле, в которых предъявлены обвинения в терроризме. Полагаем, что эти данные не исчерпывающие.

Многие обвиненные в терроризме за «антивоенные поджоги» лица, включая всех упомянутых выше, признаны проектом «Поддержка политзаключённых. Мемориал» политическими заключёнными, поскольку их действия были квалифицированы неверно, и это является не оправданием их действий, а юридической оценкой, сделанной на основании действующего российского и международного права. Таким образом, не признавая по одному лишь факту совершения поджогов административных зданий виновность поджигателей именно по террористическим статьям, мы полагаем, что к Николаю Фарафонову неприменима статья об оправдании терроризма за сообщения о поджигателях военкоматов, подробная информация о действиях, их последствиях и мотивах которых в настоящее время отсутствует.

Одновременно применительно к делу Николая Фарафонова, мы исходим из того, что публичные призывы к терроризму, его публичное оправдание и пропаганда, а также призывы к насилию являются преступлениями, и признаются таковыми не только в России. Проблема распространения преступлений, связанных с призывами к насилию на почве ненависти, признаётся на мировом уровне.

На необходимость принятия государственных мер в отношении таких преступлений указывает, в частности, Рабатский план действий по запрету пропаганды национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющей собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, выработанный экспертами Управления Верховного комиссара Организации Объединённых Наций по правам человека. Однако тот же Рабатский план призывает установить высокий порог для введения ограничений на свободу выражения мнения при определении возбуждения ненависти. Он призывает рассматривать ст. 20 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП) (о необходимости запрета подстрекательства к насилию) только в пропорциональном сочетании со ст. 19 того же документа, говорящей о праве каждого человека на выражение мнения. Мы считаем допустимым применять по аналогии подходы Рабатского теста и к преступлениям, которые в Российской Федерации квалифицируются как призывы к терроризму. 

В Рабатском плане предложен тест из шести частей для определения высказываний, подлежащих преследованию в уголовном порядке. В первую очередь подлежит оценке контекст высказывания: «Контекст весьма важен для оценки того, действительно ли конкретные высказывания побуждают к дискриминации, вражде или насилию, он может иметь прямое отношение к намерениям и/или причине. Контекстуальный анализ должен поместить высказывание в социальный и политический контекст, преобладавший в тот момент, когда это высказывание было сделано или распространялось».

Также важно учитывать статус автора высказывания: «Необходимо учитывать положение или статус говорящего в обществе, в частности, положение данного лица или организации по отношению к искомой аудитории высказывания».

С точки зрения определения намерения необходимо установить наличие умысла, так как, например, «халатность и безрассудство не являются достаточными основаниями для применения ст. 20, для которой требуется «пропаганда» и «возбуждение ненависти», а не просто распространение».

Рабатский план также требует тщательного анализа содержания высказывания — «насколько прямым и провокационным было высказывание, а также рассмотрения формы и стиля, характера выдвинутых оратором аргументов, сбалансированности аргументации, и т.д.». 

Важна также степень публичности высказывания. 

И наконец, крайне важно оценить вероятность реализации призыва, включая неотвратимость: «Суды должны установить, что существовала реальная вероятность того, что высказывание могло спровоцировать фактическое действие против целевой группы, отдавая себе отчёт в том, что в данном случае должна быть указана достаточно прямая причинно-следственная связь». 

По нашей оценке, социальным и политическим контекстом высказываний Николая Фарафонова явилось ведение Российской Федерацией агрессивной войны против Украины, вызвавшей гнев и возмущение у определённой части российского общества. Содержание его сообщений в блоге продиктовано этим контекстом, однако сами высказывания, либо перепосты, не являются оскорбительными или провокационными, намерения осуществления пропаганды ненависти или вражды у администратора Telegram-канала не просматривается, все его собственные сообщения и комментарии, как и подбор материалов для размещения на канале, выглядят, насколько это возможно, взвешенными и объективными. При этом степень их публичности не очень высока: канал «Циничный комяк» имеет менее 500 подписчиков, каждый новый пост Фарафонова просматривало в среднем около двухсот человек. Применительно к «статусу говорящего» и «неотвратимости последствий» его гипотетических призывов следует признать, что за свои высказывания и общий тон блога на Фарафонова его земляками писались доносы в правоохранительные органы, а, по словам его антивоенно настроенной подруги Рябцевой, их также травили в социальных сетях и они подвергались угрозам. 

Тем не менее, и после привлечения к административной ответственности, зная о пристальном внимании к содержанию его Telegram-канала со стороны сотрудников ФСБ и ЦПЭ, Николай Фарафонов не отказался от своих антивоенных и антифашистских убеждений и продолжил ведение канала, надеясь воздействовать на своих земляков и убедить их в преступности войны, коррумпированности местных и федеральных властей, абсурдности пропаганды. Мы полагаем, что данное обстоятельство свидетельствует никак не об общественной опасности публикаций Фарафонова, а, напротив, об общественной полезности его блога и последовательной и мужественной гражданской позиции в целом. 

В частности, на своём канале, расставляя приоритеты, говоря о своих земляках, находящихся «по разные стороны баррикад», Николай Фарафонов писал следующее: «…Но всегда есть в Коми люди, которые против войны.

Радмилу Рябцеву из Вуктыла недавно осудили за «дискредитацию» армии. Эта смелая женщина писала антивоенные комментарии в соцсетях и высказывалась против написания названия Вуктыла на стеле при въезде через букву “v”. Многодетной матери придётся заплатить штраф 30 тысяч рублей, впереди ещё суды, но она не теряет расположения духа.

Недавно «Мемориал» признал Константина Кочанова политзаключённым. «Мемориал» ведёт счёт людям, которые не совершили ничего плохого, но оказались за решёткой за свои взгляды. Константин из Коми, но в последние годы жил в Москве. По его делу ещё идёт следствие, парень четвёртый месяц находится в СИЗО.

В Коми много людей, которые свои патриотические чувства, свою тревогу и заботу о будущем своей родной земли, свою боль за благополучие людей — далёких и близких — выражают вот так, против войны. Они наши герои. А не те, кто идут отнять землю у других людей. И их гибель в этом факте ничего не меняет».

Является неправомерным и применение к Николаю Фарафонову меры пресечения в виде заключения под стражу в СИЗО за не имеющие сколько-нибудь значимой общественной опасности высказывания в сети «Интернет». В соответствии со ст. 108 УПК РФ, «заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет… при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения». На наш взгляд, в случае Фарафонова избрание иной меры пресечения было не только возможно, но и необходимо. Нам представляется, что помещение Николая Фарафонова в СИЗО может являться как формой мести за его антивоенную позицию, так и одним из средств устрашения иных противников войны и действующей власти, эту войну развязавшей.

Проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», согласно международному Руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Николая Фарафонова является политически мотивированным, направленным на недобровольное прекращение критики государственной власти и развязанной ей военной агрессии, на удержание власти субъектом властных полномочий. Лишение свободы применено к Николаю Фарафонову в нарушение права на свободу выражения мнения, на справедливое судебное разбирательство и иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах, а также при отсутствии состава преступления.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Николая Фарафонова политическим заключённым, требует его освобождения и прекращения его уголовного преследования.

Признание лица политзаключённым не означает ни согласия Проекта «Поддержка политзаключенных. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Дата обновления справки: 15.03.2024 г.