Куриленко Сергей Валериевич

Полное описание

20 сентября 2023 года издание «Аргументы и факты — Красноярск» со ссылкой на УФСБ России по Красноярскому краю сообщило: «Житель Норильска подозревается в призывах к совершению экстремистской деятельности. Сотрудниками УФСБ установлено, что мужчина в признанной запрещённой в России социальной сети на личной странице публиковал материалы, призывающие к осуществлению экстремистской деятельности в отношении группы лиц, выделенной по национальному, социально-профессиональному и религиозному признакам, а также он выкладывал публикации с ложными сведениями о действиях ВС РФ. Подозреваемого поместили в СИЗО. Он признался в содеянном и начал сотрудничать со следствием».

Сетевое издание «ДЕЛА» в тот же день сообщило, что арестованному грозит уголовная ответственность по п. «д» ч. 2 ст. 207.3 («Публичное распространение заведомо ложной информации об использовании ВС РФ по мотивам политической ненависти или вражды либо ненависти или вражды в отношении социальной группы») и ч. 2 ст. 280 («Публичные призывы к экстремизму с использованием Интернета») УК РФ.

Как следует из пресс-релиза суда, Куриленко «разместил на своей персональной странице в социальной сети  публикацию с текстом на украинском языке, содержащую публичный призыв к осуществлению экстремистской деятельности в форме призыва-лозунга, направленного на совершение насильственных действий в отношении представителей социальной группы — российских военнослужащих, участвующих в специальной военной операции на территории Украины. Кроме того, Куриленко С. В. на своей персональной странице в социальной сети  разместил публикации под видом достоверных сообщений о фактах использования Вооружённых Сил Российской Федерации и их действиях на территории Украины не соответствующих действительности и не соответствующих содержанию официальной позиции Министерства Обороны Российской Федерации».

За полгода до возбуждения уголовного дела Куриленко преследовали в административном порядке, также из-за публикаций в соцсети. 5 мая 2023 года cудья Норильского городского суда Красноярского края Жданов Александр Владимирович признал его виновным по ст. 20.3.1 КоАП РФ («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства») и назначил  арест на срок 7 суток. С точки зрения суда публикации Куриленко на его странице в Facebook, имевшей 75 подписчиков, содержали «уничижительные высказывания <…> в адрес военнослужащих, их матерей и граждан России».

Во время рассмотрения административного дела Куриленко, как следует из постановления суда, отметил, что публиковал посты в знак поддержки своих украинских родственников. Также он рассказал, что уволился и продал квартиру в Норильске, так как планирует уехать из России в одну из зарубежных стран, а затем рассмотреть возможность переезда в Украину. 

Впоследствии, во время суда по мере пресечения в рамках уголовного дела, именно в связи с заявлением Куриленко о планируемом переезде представитель прокуратуры попросила назначить ему арест. Суд согласился с этим аргументом. 

Уголовное дело в отношении Сергея Куриленко поступило в суд 18 июня 2024 года. 17 сентября 2024 года судья Норильского городского суда Шаклеина Елена Яковлевна единолично приговорила Куриленко к 6 годам лишения свободы с отбыванием в колонии общего режима. Кроме того, в течение 5 лет после освобождения ему запрещено размещать материалы в Интернете, а также администрировать сайты, группы и чаты.8 ноября 2023 года Сергей Куриленко был внесён в перечень террористов и экстремистов Росфинмониторинга.

Основания признания политзаключённым

Неправовой характер ст. 207.3 УК РФ

Через неделю после начала полномасштабного российского вторжения в Украину, 4 марта 2022 года, Государственная Дума РФ в чрезвычайном порядке (не в виде отдельных законопроектов, а путём внесения поправок в другие, уже принятые в первом чтении) приняла законы о внесении изменений в Кодекс об административных правонарушениях и Уголовный кодекс. Эти законы запрещают призывы к санкциям, распространение фейков о российских вооружённых силах, их дискредитацию, а также призывы к «воспрепятствованию их использования». В тот же день законы одобрил Совет Федерации РФ, и уже вечером их подписал президент. Поправки вступили в силу со дня официального опубликования — 4 марта 2022 года.

Состав преступления, предусмотренного новой ст. 207.3 УК РФ, сформулирован следующим образом: «Публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании Вооружённых Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности, а равно содержащей данные об исполнении государственными органами Российской Федерации своих полномочий за пределами территории Российской Федерации в указанных целях».

Мы полагаем, что эта статья противоречит как российской Конституции и международным обязательствам РФ, так и базовым принципам права.

Согласно ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, «Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений, <…> имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору».

Ограничения пользования этими правами «должны быть установлены законом и являться необходимыми: для уважения прав и репутации других лиц; для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».

Аналогичные гарантии содержатся в ст. 29 Конституции РФ, гарантирующей свободу мысли и слова. Ограничения этих свобод связаны с запретом пропаганды или агитации, возбуждающих социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, пропаганду социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства, а также с государственной тайной.

Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Ограничения свободы выражения, установленные ст. 207.3 УК РФ, со всей очевидностью не служат тем целям, для достижения которых такие ограничения могли бы быть установлены.

Важно отметить, что ограничение свободы выражения не предусмотрено законом даже в условиях военного положения, при котором, согласно пп. 5 и 15 п. 2 ст. 7 ФКЗ «О военном положении», допускается лишь введение «военной цензуры за почтовыми отправлениями и сообщениями, передаваемыми с помощью телекоммуникационных систем, контроля за телефонными переговорами» и «приостановление деятельности политических партий, других общественных и религиозных объединений, ведущих пропаганду и (или) агитацию, а равно иную деятельность, подрывающую в условиях военного положения оборону и безопасность Российской Федерации». Тем более нет оснований для подобных ограничений в ситуации, когда военное положение не введено.

Не менее значимо то, что сами по себе формулировки статьи не позволяют заранее определить, какие высказывания являются правомерными, а какие запрещёнными. Гражданин не может заранее знать, какие его высказывания, какая информация могут быть сочтены в данном контексте ложными, подпадающими под действие этой нормы.

На этот счёт Конституционный Суд РФ высказывал своё мнение в ряде правовых позиций. Согласно им неоднозначность, неясность и противоречивость регулирования закона недопустимы, поскольку, препятствуя надлежащему уяснению его содержания, открывают перед правоприменителем возможности неограниченного усмотрения, ослабляющего гарантии конституционных прав и свобод (в частности, постановления КС от 20 декабря 2011 года № 29-П, от 2 июня 2015 года № 12-П, от 19 июля 2017 года № 22-П).

Фактически нормы ст. 207.3 УК РФ позволяют преследовать за высказывание любого мнения о использовании Вооружённых Сил РФ и деятельности её государственных органов за границей. Суждения о том, имеют ли упомянутые в статье действия цели «защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности» или нет, по своей природе являются оценочными, то есть выражают мнение.

Но даже и применительно к сведениям, т.е. высказываниям о фактах, в условиях ведения военных действий и конкуренции противоречивой информации из разных источников исключительно сложно судить об их правдивости или ложности. Тем более невозможно установление заведомости, т.е. умысла на распространение ложных сведений.

Упомянутые органические дефекты ст. 207.3 УК РФ определяют её неправовой характер, вследствие которого даже её добросовестное применение является недопустимым. Однако и сам факт срочного внесения указанной статьи в Уголовный кодекс немедленно после начала полномасштабной вооружённой агрессии против Украины, и сопровождавшая её рассмотрение и принятие риторика официальных лиц, и, главное, контекст её применения — ведущиеся боевые действия и сопутствующая им государственная военная пропаганда — исключают подобную добросовестность. В ситуации, когда единственными правдивыми сведениями и оценками объявляются сведения и оценки официальных российских источников, не только оправдывающих агрессивную войну и отрицающих многочисленные свидетельства гибели мирных жителей в результате российских ударов и военных преступлений, совершаемых российскими силами, но и запрещающих называть события, с любой точки зрения, являющиеся войной, словом «война», применение этой неправовой по своей природе статьи УК также имеет исключительно недобросовестный и неправовой характер. Основанием для уголовного преследования становятся как правомерные мнения, оценивающие войну и связанные с ней обстоятельства, так и утверждения о задокументированных и подтверждённых фактах.

Квалифицирующие признаки ч. 2 этой статьи, предусматривающей ужесточение наказания вплоть до 10 лет лишения свободы, зачастую носят субъективный характер, так, п. «д» предусматривает наличие «мотива политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотива ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы». В современных условиях доказывание присутствия такого мотива сводится к простой декларации следствием его наличия. Вместе с тем, исходя из того, что любое выступление против войны само по себе является общественно полезным и не имеет вовсе никакой общественной опасности, ни один из квалифицирующих признаков, если он не образует самостоятельного состава преступления, не может рассматриваться как усиливающий общественную опасность деяния.

Исходя из изложенного, Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает, что ст. 207.3 УК РФ носит антиправовой характер, создана для осуществления политических репрессий против критиков власти и должна быть отменена. Любые преследования по этой статье являются неправомерными и должны быть прекращены.

Обвинение по ч. 2 ст. 280 УК РФ

В пресс-релизе суда не раскрывается, какие именно высказывания Сергея Куриленко повлекли за собой его уголовное преследование по статье о «призывах к экстремистской деятельности». Однако, исходя из комбинации вменённых ему статей, мы можем предположить, что, с большой долей вероятности, и «фейки об армии», и «экстремистские призывы» были объединены единым контекстом, при этом вторые закономерно проистекали из первых: негативное отношение к российским военнослужащим, выраженное в виде лозунга-призыва, было продиктовано совершаемыми ими военными преступлениями, информацию о которых суд счёл «заведомо ложной».

Как следует из пресс-релиза суда, поводом для уголовного преследования Сергея Куриленко стала «публикация с текстом на украинском языке, содержащая публичный призыв к осуществлению экстремистской деятельности в форме призыва-лозунга». Можно предположить, что речь идёт о перепосте, однако в любом случае использование именно украинского языка говорит о том, что призыв был обращён не к российской, а к украинской аудитории. При этом нам представляется очевидным, что жители Украины, будучи жертвами развязанной Россией агрессивной войны, формируют своё мнение о происходящем, включая отношение к российской армии, самостоятельно, и публикации Куриленко из Норильска не играют при этом заметной роли. Кроме того, напомним, что, как установил суд, в мае 2023 года круг читателей страницы Сергея Куриленко составлял 75 человек — столь небольшая аудитория дополнительно свидетельствует о малой вероятности каких-либо реальных последствий его призывов.

Известно, что ст. 280 УК РФ, которая является частью «антиэкстремистского законодательства», зачастую используется властью не для предотвращения общественно опасных последствий, а для наказания инакомыслящих и лишения их возможности выражать свою точку зрения, отличную от официальной. Эта статья неоднократно отмечена правозащитниками как исключительно репрессивный инструмент. 

Преступление по этой статье считается совершённым с момента высказывания, при этом не рассматривается, побудило ли это высказывание кого-то к реальным действиям, были ли у него последствия, хотя это обязательно должно среди прочего учитываться при рассмотрении уголовных дел о высказываниях. У нас отсутствует информация, что комментарии Куриленко побудили или могли побудить кого-то к реальным действиям и повлекли какие-либо негативные последствия. 

Вызывает сомнение и отнесение «российских военнослужащих, участвующих в специальной военной операции на территории Украины» к отдельной социальной группе, тем более — подлежащей дополнительной защите. В этом отношении мы согласны с озвученной ранее позицией Исследовательского центра «Сова», что неопределённое, оценочное понятие «социальная группа» следует конкретизировать и ограничить уязвимыми социальными группами. По мнению экспертов, «таковыми группами в контексте антиэкстремистского законодательства не должны считаться группы людей, и так имеющих дополнительную правовую защиту, к примеру, сотрудники органов власти или полиции, но могут считаться группы, находящиеся в явно уязвимом положении, например, бездомные или инвалиды». Присутствие в российском уголовном праве настолько неопределённого понятия вызывает критику не только у правозащитников, но и в научном юридическом сообществе. Понятие социальной группы не раскрывается в уголовном законе, отсутствуют соответствующие разъяснения и в актах Верховного суда РФ. 

Нам представляется, что отнесение «участников СВО», то есть военнослужащих, участвующих в агрессии РФ против Украины, к отдельной социальной группе, тем более — незащищённой и уязвимой, и вытекающая из него криминализация какой-либо критики в их отношении призваны прекратить любые общественные дискуссии в отношении войны и действий Вооружённых Сил РФ на территории Украины, заглушить голоса противников войны и устрашить их возможным уголовным преследованием и арестами.

Обращает на себя внимание и избирательность применения статьи о призывах к экстремизму и близких к ней по смыслу статей УК РФ. Например, нет уголовных дел против работника пропаганды Владимира Соловьёва, широко известного своими публичными высказываниями с прямыми призывами к уничтожению людей по расовому и иным признакам, которые он делает не для нескольких десятков читателей, а для многотысячной аудитории. Кроме того, его призывы направлены не на военнослужащих РФ, а на гораздо более уязвимые цели. Тем не менее, это не стало поводом для уголовного преследования, в отличие от многочисленных уголовных дел, подобных делу Куриленко. Очевидно, преследованиям подвергаются только люди, выступающие против определённой идеологии, поддерживаемой и поощряемой властью в данный момент. И особенно жёстко наказываются люди, выступающие против войны, в какой бы форме они ни выражали свой протест.

Мы полагаем, что даже в том случае, если даже если в призыве Куриленко формально содержится состав преступления, лишение его свободы, тем более на столь длительный срок, является несоразмерным совершённому. Важным нам кажется и то, что Сергей Куриленко — уроженец Киева, его родственники продолжают жить в Украине, против которой направлена российская агрессия. Неудивительно, что он чувствует несправедливость этой агрессии и боль от неё особенно глубоко.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Сергея Куриленко является политически мотивированным, направленным на недобровольное прекращение публичной деятельности критиков власти и устрашение общества в целом, т.е. упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы применено к нему нарушение прав на свободу слова, справедливое судебное разбирательство и иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах. 

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Сергея Куриленко политическим заключённым и требует немедленного освободить его и прекратить его уголовное преследование по ст. 207.3 УК РФ, а дело по ст. 280 УК РФ пересмотреть справедливым судом.

Признание лица политзаключённым не означает ни согласия Проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Адвокат:  Фадеева Евгения Николаевна.

Дата обновления справки: 29.10.2024 г.