Трифонова Ольга Викторовна

Полное описание

Ольга Трифонова вела не слишком посещаемую страницу в социальной сети VK, а также размещала видеоролики на актуальные темы в своём YouTube-канале с сорока подписчиками. В роликах она давала нелестную оценку кампании по вакцинации против коронавируса, а также комментировала другие общественно значимые события. Поводом для возбуждения против неё уголовного дела стало размещение на её странице в VK материала о преступлениях российских военнослужащих в украинской Буче и соответствующего видеоролика на YouTube-канале. Ролик называется «Массовое убийство в Буче было и вот почему», в нём женщина (возможно, сама Ольга Трифонова) зачитывает за кадром текст того же материала, это сопровождается демонстрацией фотографий из Бучи. Женщина сравнивает происшедшее в Буче с событиями в чеченском селе Самашки в 1995 году.

Против Ольги Трифоновой было возбуждено уголовное дело по п. «д» ч. 2 ст. 207.3 УК РФ («Публичное распространение заведомо ложной информации об использовании Вооружённых сил РФ по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы»), когда именно — неизвестно. По словам Трифоновой, она неоднократно являлась по вызовам в следственный комитет. 14 сентября 2022 года силовики в рамках расследования отвозили её на психиатрическую экспертизу. По результатам экспертизы Трифоновой поставили диагноз, какой именно — не уточняется.

28 сентября 2022 года Трифонову задержали и доставили в Следственный отдел СК РФ по городу Одинцово. По её словам, силовики пришли к ней домой, сказав, что она якобы не явилась по повестке в Следственный комитет (сама она это отвергает). Вечером женщину отпустили.

21 декабря 2022 года судья Одинцовского городского суда Московской области Татьяна Валерьевна Хамкина вынесла постановление о применении к Ольге Трифоновой принудительных мер медицинского характера.

В марте 2023 года Московский областной суд отменил это решение (причины отмены, как и основания вынесения отмененного постановления Одинцовским судом, нам в настоящее время неизвестны) и направил дело на новое судебное рассмотрение. Женщина сообщила ОВД-Инфо, что не знает об этом постановлении и на заседании не была.

20 апреля 2023 года Ольга Трифонова сообщила, что её везут в суд, задержав с применением силы. После доставления в суд женщину отпустили. В этот же день судья Светлана Валентиновна Морякова вынесла новое постановление о применении к Трифоновой принудительных мер медицинского характера. Ольга Трифонова назвала лечение в психиатрической больнице «фиктивным».

Предположительно, в настоящее время Ольга Трифонова содержится на принудительном лечении в психиатрической больнице.

Основания признания политзаключённой

Неправовой характер ст. 207.3 УК РФ

Через неделю после начала полномасштабного российского вторжения в Украину, 4 марта 2022 года, Государственная Дума РФ в чрезвычайном порядке (не в виде отдельных законопроектов, а путём внесения поправок в другие, уже принятые в первом чтении) приняла законы о внесении изменений в Кодекс об административных правонарушениях и Уголовный кодекс. Эти законы запрещают   призывы к санкциям, распространение фейков о российских вооружённых силах, их дискредитацию, а также призывы к «воспрепятствованию их использования». В тот же день законы одобрил Совет Федерации РФ, и уже вечером их подписал президент. Поправки вступили в силу со дня официального опубликования — 5 марта 2022 года.

Состав преступления, предусмотренного новой ст. 207.3 УК РФ, сформулирован следующим образом: «Публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании Вооружённых Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности, а равно содержащей данные об исполнении государственными органами Российской Федерации своих полномочий за пределами территории Российской Федерации в указанных целях».

Мы полагаем, что эта статья противоречит как российской Конституции и международным обязательствам РФ, так и базовым принципам права.

Согласно ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, «Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений, … имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору».

Ограничения пользования этими правами «должны быть установлены законом и являться необходимыми: для уважения прав и репутации других лиц; для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».

Аналогичные гарантии содержатся в ст. 29 Конституции РФ, гарантирующей свободу мысли и слова. Ограничения этих свобод связаны с запретом пропаганды или агитации, возбуждающих социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, пропаганду социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства, а также с государственной тайной.

Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Ограничения свободы выражения, установленные ст. 207.3 УК РФ, со всей очевидностью не служат тем целям, для достижения которых такие ограничения могли бы быть установлены.

Важно отметить, что ограничение свободы выражения не предусмотрено законом даже в условиях военного положения, при котором, согласно пп. 5 и 15 п.2 ст. 7 ФКЗ «О военном положении», допускаетсялишь введение «военной цензуры за почтовыми отправлениями и сообщениями, передаваемыми с помощью телекоммуникационных систем, контроля за телефонными переговорами» и «приостановление деятельности политических партий, других общественных и религиозных объединений, ведущих пропаганду и (или) агитацию, а равно иную деятельность, подрывающую в условиях военного положения оборону и безопасность Российской Федерации». Тем более нет оснований для подобных ограничений в ситуации, когда военное положение не введено.

Не менее значимо то, что сами по себе формулировки статьи не позволяют заранее определить, какие высказывания являются правомерными, а какие запрещёнными. Гражданин не может заранее знать, какие его высказывания, какая информация могут быть сочтены в данном контексте ложными, подпадающими под действие этой нормы.

На этот счёт Конституционный Суд РФ высказывал своё мнение в ряде правовых позиций. Согласно им неоднозначность, неясность и противоречивость регулирования закона недопустимы, поскольку, препятствуя надлежащему уяснению его содержания, открывают перед правоприменителем возможности неограниченного усмотрения, ослабляющего гарантии конституционных прав и свобод (в частности, постановления КС от 20 декабря 2011 года № 29-П, от 2 июня 2015 года № 12-П, от 19 июля 2017 года № 22-П).

Фактически нормы ст. 207.3 УК РФ позволяют преследовать за высказывание любого мнения о использовании Вооружённых Сил РФ и деятельности её государственных органов за границей. Суждения о том, имеют ли упомянутые в статье действия цели «защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности» или нет, по своей природе являются оценочными, то есть выражают мнение.

Но даже и применительно к сведениям, т.е. высказываниям о фактах, в условиях ведения военных действий и конкуренции противоречивой информации из разных источников исключительно сложно судить об их правдивости или ложности. Тем более невозможно установление заведомости, т.е. умысла на распространение ложных сведений.

Упомянутые органические дефекты ст. 207.3 УК РФ определяют её неправовой характер, вследствие которого даже её добросовестное применение является недопустимым. Однако и сам факт срочного внесения указанной статьи в Уголовный кодекс немедленно после начала полномасштабной вооружённой агрессии против Украины, и сопровождавшая её рассмотрение и принятие риторика официальных лиц, и, главное, контекст её применения — ведущиеся боевые действия и сопутствующая им государственная военная пропаганда — исключают подобную добросовестность. В ситуации, когда единственными правдивыми сведениями и оценками объявляются сведения и оценки официальных российских источников, не только оправдывающих агрессивную войну и отрицающих многочисленные свидетельства гибели мирных жителей в результате российских ударов и военных преступлений, совершаемых российскими силами, но и запрещающих называть события, с любой точки зрения, являющиеся войной, словом «война», применение этой неправовой по своей природе статьи УК также имеет исключительно недобросовестный и неправовой характер. Основанием для уголовного преследования становятся как правомерные мнения, оценивающие войну и связанные с ней обстоятельства, так и утверждения о задокументированных и подтверждённых фактах.

Квалифицирующие признаки части 2 этой статьи, предусматривающей ужесточение наказания вплоть до 10 лет лишения свободы, зачастую носят субъективный характер, так пункт «д» предусматривает наличие «мотива политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотива ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы». В современных условиях доказывание присутствия такого мотива сводится к простой декларации следствием его наличия. Вместе с тем, исходя из того, что любое выступление против войны само по себе является общественно полезным и не имеет вовсе никакой общественной опасности, ни один из квалифицирующих признаков, если он не образует самостоятельного состава преступления, не может рассматриваться как усиливающий общественную опасность деяния.

Исходя из изложенного, Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает, что ст. 207.3 УК РФ носит антиправовой характер, создана для осуществления политических репрессий против критиков власти и должна быть отменена. Любые преследования по этой статье являются неправомерными и должны быть прекращены.

Другие обстоятельства дела

Преследование и лишение свободы Ольги Трифоновой осуществляется за размещение ею материалов о военных преступлениях российских военнослужащих в Буче. Однако в данном случае речь идёт не о ложных или спорных распространённых сведениях, а о таких, по поводу которых есть консенсус международного сообщества и экспертов. Часть расследований убийств гражданского населения в Буче, к настоящему моменту не завершена, кроме прочих, масштабное расследование ведёт Управление Верховного комиссара ООН по правам человека. Однако основная дискуссия разворачивается сейчас не вокруг вопроса виновности ВС РФ, в которой эксперты не сомневаются, а вокруг квалификации действий российских военнослужащих — являются ли убийства в Буче военным преступлением или геноцидом украинского народа.

Особое беспокойство вызывает применение к женщине принудительных мер медицинского характера. Мы не можем судить об обоснованности медицинских выводов, но вне зависимости от наличия или отсутствия, характера и тяжести психических расстройств, мнение экспертов о наличии которых суд счёл обоснованным, судебное решение о применении принудительных мер медицинского характера было вынесено по итогам рассмотрения уголовного дела. Необходимым условием применения таких мер, согласно ст. 97 УК РФ, является совершение общественно опасного деяния, запрещённого Уголовным Кодексом под угрозой наказания. Поскольку деяния, запрещённые под угрозой наказания ст. 207.3 УК РФ, заведомо не представляют никакой общественной опасности, а сама эта статья антиконституционна и противоправна, назначение Трифоновой мер принудительного характера столь же противоправно, каким было бы назначение ей наказания. И уголовное преследование, и принудительное лечение, назначенное судом, связаны исключительно с ей постами, реализующими право на свободу выражения, которые не могут и не должны быть основанием для уголовного преследования.

Недобровольное нахождение в психиатрической больнице является по сути формой лишения свободы и ограничением прав, гарантированных Международным пактом о гражданских и политических правах (МПП). Таким образом, решение о помещении Ольги Трифоновй в стационар ограничивает её права без необходимых для этого оснований.

Подобное принудительное содержание в психиатрической больнице за выражение мнения является ничем иным, как применением карательной психиатрии по отношению к оппонентам власти. Такая практика становится все более распространённой, в частности, «Мемориал» рассматривает как политзаключённых принудительно помещённых в лечебные учреждения Александра Габышева, Алексея Оношкина, Марию Семеренко.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу незаконно ликвидированного в России Правозащитного Центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Ольги Трифоновой является политически мотивированным, направленным на недобровольное прекращение или изменение характера её публичной деятельности, а также устрашение общества в целом, т. е. упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий, осуществляется исключительно из-за её ненасильственной деятельности, направленной на защиту прав человека и его убеждений, в связи с ненасильственным осуществлением свободы выражения мнения и информации. Уголовное дело против Ольги Трифоновой нарушает её права на свободу слова, справедливое судебное разбирательство и другие права и свободы, гарантированные Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Ольгу Трифонову политической заключённой и требуем её немедленного освобождения.

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия Проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Дата обновления справки: 02.11.2023 г.