СПЧ посчитал недоказанным преступление активиста Константина Котова
Тверской районный суд Москвы не проделал необходимой работы по доказыванию обстоятельств преступления, совершенного Константином Котовым, и проигнорировал требования, которые предъявляются к приговору, его содержанию и структуре. Об этом говорится в заключении комиссии Совета по правам человека (СПЧ) при президенте по научно-правовой экспертизе на приговор Тверского суда от 5 сентября. По нему Котов получил четыре года лишения свободы за неоднократное нарушение правил проведения митингов (ст. 212.1 УК). Председатель СПЧ Михаил Федотов направил заключение комиссии адвокату Котова Марии Эйсмонт. Она говорит, что будет добиваться приобщения этого документа к материалам дела в апелляции, рассмотрение жалобы в Мосгорсуде назначено на 14 октября.
Ранее Конституционный суд указал, что к лишению свободы по этой статье можно приговаривать только в том случае, если из-за действий обвиняемого публичное мероприятие утратило мирный характер или привело к причинению существенного вреда здоровью или имуществу граждан и организаций.
Как отмечается в заключении СПЧ, в приговоре нет данных, какими именно действиями Котов создавал эту угрозу. Не приведены в приговоре и слова Котова, в которых содержится призыв к противоправным действиям. Скандирование перечисленных полицейскими в рапорте лозунгов («Допускай», «Путин вор», «Мы здесь власть» и т. п.) никак не может влиять на оценку действий подсудимого как криминальных, настаивают авторы заключения. «Решая вопрос об уголовном наказании лица, совершившего преступление, предусмотренное ст. 212.1 УК, суды обязаны основываться исключительно на оценке общественной опасности и противоправности соответствующего деяния, которая не может быть поставлена в зависимость от отношения этого лица – негативного или позитивного – к принимаемым органами публичной власти решениям или проводимой ими политике», – подчеркивается в заключении. В документе также отмечается, что Тверской суд ограничился тщательным изучением одних только свидетельств обвинения, а показания свидетелей защиты практически проигнорированы.
Заключение СПЧ не имеет юридического значения, единственный внесудебный орган, который может попросить о пересмотре дела, – уполномоченный по правам человека, и то после вступления приговора в силу, говорит адвокат Дмитрий Аграновский: «Но психологически, конечно, лучше, когда такое заключение есть. Лучший способ – взять тезисы СПЧ и воспроизвести в апелляционной жалобе». В самой статье 212.1 УК нет никакой необходимости, она не пресекает общественно-опасные отношения, а создает новые, считает он.
К мнению СПЧ прислушиваются редко, но в данном случае заключение может повлиять на смягчение приговора Котову, считает политолог Алексей Макаркин, «поскольку пытаются реанимировать статью, по которой сидел активист Ильдар Дадин, а по ней, по сути, можно привлечь очень многих протестующих. Поэтому к делу особое внимание. У защиты есть опора на постановление Конституционного суда». Если же приговор вступит в силу, то у силовиков руки будут развязаны и дальнейшие посадки по этой статье вызовут еще большую негативную общественную реакцию, говорит эксперт: «И так, несмотря на пропаганду, 38% россиян, по данным «Левада-центра», считают приговоры по «московскому делу» несправедливыми. Поэтому сейчас СПЧ транслирует позицию, что не нужно открывать ящик Пандоры, поскольку может быть хуже для власти».
Анастасия Корня, Елена Мухаметшина
