После страшного суда. 15 уголовных процессов, решения по которым должны быть пересмотрены после ухода Путина

В то время как российский суд выносил огромные сроки по делу «Сети», суд в Гааге вспомнил дело 15-летней давности и постановил, что в начале 2000-х компания ЮКОС была обанкрочена и изъята в пользу государства незаконно, а ее руководство во главе с Михаилом Ходорковским осуждено с нарушением базовых прав человека и законных процедур. Траектория российского правосудия за последние 20 лет заставляет задуматься, какие знаковые уголовные дела после ухода Путина потребуют незамедлительного пересмотра вместе с пересмотром законодательства. Нацболы и антифашисты, ученые-«шпионы» и юные «наркоманы», свидетели Иеговы и мусульмане, активисты штабов Навального, крымчане и жители Северного Кавказа — в России с каждым годом множатся группы граждан, по разным признакам оказавшихся в зоне риска и пораженных в правах не в связи с их доказанной виной, а в результате той или иной репрессивной кампании. 

The Insider обратился к экспертам, юристам и правозащитникам и составил список из 15 таких важнейших дел и категорий. Свои комментарии дали Александр Верховский (Совет по правам человека при президенте РФ, центр «Сова»), Сергей Давидис (ПЦ «Мемориал»), Алексей Федяров («Русь сидящая») и адвокат Николай Полозов, защищавший Pussy Riot, Надежду Савченко, украинских моряков и крымских татар. 

1. Нацболы

С принятием антиэкстремистского законодательства одной из первых организаций, подвергшихся преследованию и разгрому, стала национал-большевистская партия Эдуарда Лимонова, в итоге запрещенная в 2007 году. Параллельно с преследованием организации, преследовались и отдельные ее члены. Начиная с 1999 года более 150 членов партии оказывались в местах заключения, дела многих из них имеют признаки кампанейщины и как минимум обвинительного уклона. Двое активистов были убиты прямо на улице при невыясненных обстоятельствах. Рим Шайгалимов, приговоренный к 5,5 годам строгого режима, погиб в колонии. Было заявлено, что Шайгалимов покончил с собой, выбросившись из окна, но его жена при опознании обнаружила следы жестокого избиения, а медики установили смерть от удушья.

Отношение властей к непримиримым оппозиционерам подытожил заместитель генерального прокурора Виктор Гринь, заявивший, что в тесном взаимодействии с официально запрещенными нацболами действуют другие объединения «непримиримой оппозиции» — «Другая Россия» Гарри Каспарова и РНДС Михаила Касьянова. По мнению замгенпрокурора, эти организации обучают людей «теории и практике силового противостояния правоохранительным органам на примере цветных революций в Грузии, Киргизии и на Украине».

Алексей Федяров: Первые пробы подавления иного мнения начались именно по этим делам. Одно из уголовных дел о нацболах, к слову, осталось единственным делом об экстремизме (ст. 282), которое я держал в руках за годы работы в следствии прокуратуры с 1996 по 2007 год. На демонстрации нацболы шли с лозунгами о том, что действующих руководителей Чувашии нужно утопить в Волге. Дело возбудили по просьбе кого-то обидевшегося, а потом прекратили, потому как председатель суда, к которому должно было прийти дело, принял нас, посмотрел и сказал: «C этим дерьмом ко мне не лезьте». Сейчас бы, конечно, все сидели.

Александр Верховский: Прежде чем рассматривать конкретные дела, нужно обратить внимание на целые категории дел, где надо отменить норму, тогда и дела отпадут сами. Это «чувства верующих», например, или Федеральный список экстремистских материалов.

А есть целые категории дел на пересмотр. Например, все дела о признании организаций террористическими или экстремистскими. У нас даже по «Аль-Каиде» обоснование запрета никуда не годится. Ее надо запретить правильно. А часть запретов просто отменить, начиная со свидетелей Иеговы, тогда не будет надобности отдельно пересматривать дела «за членство» в них. Хотя сами эти статьи нужно отменять, переквалифицируя дела на соответствующие сообщества, где возможно: 205.5 — на 205.4, 282.2 — на 282.1

2. Дело ЮКОСа

Михаил Ходорковский, глава «Менатепа» Платон Лебедев и глава АОЗТ «Волна» Антон Крайнов в 2005 году были приговорены за растрату, мошенничество и хищение в крупном размере в составе группы. Ходорковский и Лебедев получили по 9 лет лишения свободы, Крайнов — 5 лет условно. Впоследствии ЕСПЧ признал многочисленные нарушения их прав следствием и судом, в то время как против Лебедева и Ходорковского было возбуждено «второе дело» — за отмывание средств, и в 2010 году они получили по 14 лет лишения свободы, сниженные в кассации до 13 лет. Amnesty International признала Лебедева узником совести, а в 2014 году он был освобожден ввиду сокращения срока до отбытого. Михаил Ходорковский был помилован президентом и эмигрировал.

Сама компания ЮКОС была обанкрочена и присвоена государством. 8 февраля 2020 Апелляционный суд Гааги обязал Россию выплатить $50 млрд по иску бывших акционеров ЮКОСа, чьи права собственности были нарушены.

Посадка руководителей и отъем имущества ЮКОСа сопровождались параллельным следствием, судом и яркой пропагандистской кампанией по поводу обвинения руководства компании в организации нескольких убийств. Когда заканчивались аргументы по «основному делу», в СМИ звучали слова «они же убийцы». В 2007 году глава отдела внутренней экономической безопасности ЮКОСа Алексей Пичугин был приговорен к пожизненному заключению по обвинению в трех убийствах и трех покушениях. Топ-менеджер ЮКОСа Леонид Невзлин эмигрировал. Как свидетели, так и пострадавшие по разным эпизодам, а также некоторые следователи и присяжные в своих решениях показывали несоответствия и фальсификации в деле. ЕСПЧ дважды присудил компенсации Пичугину за нарушения его прав, однако Верховный суд оставил приговор без изменений.

В июне 2019 года генпрокурор Юрий Чайка подтвердил факт расследования нового, «третьего» уголовного дела в отношении компании ЮКОС.

3. Антифашисты

Членов неформального движения «Антифа» поначалу преследовали руками пронацистских группировок, прямая или косвенная связь которых с властями в ряде случаев была доказана. Известно больше десятка убийств антифашистов и сочувствующих им людей в Москве, Петербурге и других городах России. В большинстве случаев убийцы наносили им многочисленные ножевые ранения и оставались безнаказанными.

В десятых годах власти перешли к уголовным преследованиям. Например, в 2011 году нижегородские антифашисты Артем Быстров, Олег Гембарук, Павел Кривоносов и Альберт Гайнутдинов были обвинены в создании экстремистского сообщества — никогда не существовавшей организации «РАШ-антифа». Перед Олимпиадой в Сочи они быи амнистированы.

Дело «Сети» тоже начиналось с арестов и пыток именно антифашистов.

4. Ученые-«шпионы» и «изменники родины»

Волна обвинений в шпионаже и государственной измене против ученых началась с приходом к власти Владимира Путина и продолжается по сей день. Осужденных — десятки, точное их число неизвестно, а процессы происходят в обстановке строгой секретности. В 2004 году за шпионаж в пользу Китая был приговорен к 14 годам колонии строгого режима физик Валентин Данилов, на 15 лет заключения в том же году осудили сотрудника Института США и Канады РАН Игоря Сутягина.

Вторая волна шпиономании хлынула после начала войны на Донбассе и аннексии Крыма в 2014 году. Можно вспомнить громкое дело многодетной матери Светланы Давыдовой или сочинского авиадиспетчера Петра Парпулова, приговоренного в 2016 году к 12 годам строгого режима. Только за 2016 год по статье «Государственная измена» в России были осуждены 14 человек.

Алексей Федяров: Для начала изменить порядок засекречивания уголовных дел, которые должны засекречиваться только в исключительных случаях. Это стало исключительно эффективным инструментом. Засекретил, предупредил адвокатов о неразглашении сведений, составляющих государственную тайну, и расследуй себе сколько хочешь. Никто ничего не узнает, шума не будет. Эти дела требуют тотальной ревизии всех приговоров.

5. «Болотное дело»

Первое полностью политическое дело, вызвавшее широкий резонанс в обществе, было сфабриковано в ответ на мощное протестное движение против фальсификации думских выборов и возвращения Путина в кресло президента России. Дюжина его фигурантов получила сроки от 2,5 до 4,5 лет, в основном по обвинению в сопротивлении полиции и участию в «массовых беспорядках» во время мирной демонстрации протеста 6 мая 2012 года. Юридические определения «массовых беспорядков» прямо противоречат тому, что вся страна видела в прямом эфире трансляции с Болотной площади в Москве.

Виновные были выбраны случайно из рядовых участников протеста, организаторами же «назначены» активисты Сергей Удальцов и Леонид Развозжаев. На показаниях последнего была основана фабрикация всего дела. Большинство личных дел «болотников» успешно обжалованы в ЕСПЧ.

Алексей Федяров: Я бы поместил в список под номером «один». Это своего рода переломный момент, как 1927 год для Сталина, который после публичных выступлений оппозиционеров, после заявлений Троцкого о термидоре и сталинской контрреволюции попросту прекратил игры в подобие социал-демократии и выжег политическое поле напалмом. Именно реакция власти на Болотное дело привела к лету 2019-го, которое прошло в совершенно иных условиях — абсолютной вседозволенности силовиков.

6. Pussy Riot

Дело Надежды Толоконниковой, Марии Алехиной и Екатерины Самуцевич, входивших в феминистскую панк-группировку Pussy Riot, как и «болотное дело», взорвало общество в 2012 году в связи с их уголовным преследованием за акцию «Богородица, Путина прогони!», которую они провели в храме Христа Спасителя. Власти обвинили группу в хулиганстве по мотивам религиозной ненависти. Самуцевич, отказавшаяся от адвоката и заключившая сделку со следствием, получила условное наказание. Надежда Толоконникова и Мария Алехина получили по два года колонии, но впоследствии вышли на свободу по амнистии, объявленной Госдумой к 20-летию Конституции.

В 2018 году ЕСПЧ присудил им 48 тысяч евро компенсации за нарушения их прав при аресте и в суде.

Обвинения в оскорблении чувств верующих с тех пор стали популярны при преследовании оппозиционных активистов и художников.

7. «Хизб ут-Тахрир»

Радикальную исламскую партию «Хизб ут-Тахрир» в 2003 году признал террористической организацией Верховный суд России наряду с 14 другими мусульманскими структурами, начиная с «Аль-Каиды».

Своей целью «Хизб ут-Тахрир» видит возрождение Халифата. Однако «Хизб ут-Тахрир» не считает совершение терактов допустимым методом борьбы, и не известен ни один теракт, организованный этой партией. Не заинтересован «Хизб ут-Тахрир» и в совершении переворота в России.

»

Тем не менее число осужденных с 2004 по 2019 год за членство в «Хизб ут-Тахрир» как террористической организации (а нередко одновременно и за приготовление к насильственному захвату власти) приближается, по оценке центра «Сова», к 400.

При этом если поначалу членов «Хизб ут-Тахрир» судили по ст. 282.2 УК (организация деятельности экстремистской организации), и они нередко получали условные или небольшие сроки, то в 2013 году в Уголовном кодексе появилась ст. 205.5 (организация деятельности террористической организации) с гораздо более строгими санкциями. Сегодня сторонников «Хизб ут-Тахрир», которых считают лидерами ячеек, приговаривают уже к срокам свыше 20 лет.

8. Свидетели Иеговы

В 2009 году в России начали запрещать местные организации свидетелей Иеговы. Основанием было то, что в литературе, которую они распространяли, — а все больше и больше материалов свидетелей Иеговы суды признавали экстремистскими — эксперты находили пропаганду превосходства их религии над другими. Таким образом, было запрещено восемь юридических лиц, пока в 2017 году Верховный суд не ликвидировал Управленческий центр свидетелей Иеговы в России вместе со всеми местными организациями.

После этого начались массовые преследования старейшин и рядовых членов общин свидетелей Иеговы в уголовном порядке. На сегодняшний день подозреваемыми и обвиняемыми стали более 330 человек. 28 свидетелей Иеговы уже осуждены как участники экстремистской организации. Реальные сроки заключения получили девять человек, первым из них стал датчанин Деннис Кристенсен.

Алексей Федяров: Я бы объединил две этих категории. Нет никаких оснований для вмешательства государства в дела верующих, не представляющих опасности. Есть более существенные угрозы от радикального ислама и тоталитарных конфессий на базе христианства. Уверен, что борьба с «Хизб-ут-Тахрир» и свидетелями Иеговы — симуляция деятельности силовиков, прежде всего оперативно-розыскной. Не можешь победить радикальный ислам? Сложно и опасно выявлять его ячейки? Сделай отчетность на доступных и безопасных религиозных группах. Так это выглядит.

9. Крым, крымские татары и украинские патриоты

В докладе генерального секретаря ООН о нарушении прав человека в Крыму, опубликованном в сентябре 2019 года, отмечается, что фундаментальной основой для уголовного преследования жителей полуострова после аннексии стало навязывание им российского гражданства и распространение российского уголовного законодательства на захваченную территорию, что запрещено Гаагской и Женевской конвенциями 1907 и 1949 годов. Хотя в докладе отдельно не выделяются крымские татары, статистика говорит о том, что из 186 обысков, проведенных в Крыму, 140 приходится на частные дома, бизнес или места собраний крымских татар.

Российское антиэкстремистское и антитеррористическое законодательство применяется задним числом по отношению к событиям, которые произошли еще до захвата Крыма в 2014 году, и крымские татары преследуются в том числе в связи с принадлежностью к организациям «Хизб ут-Тахрир» и «Таблиги-Джамаат», которые в Украине не считаются преступными и не запрещены. По данным Крымской правозащитной группы, в Крыму 63 человека были задержаны по обвинению в связях с «Хизб ут-Тахрир», 13 человек являются фигурантами дел «украинских диверсантов», 3 человека — фигуранты «дела Сенцова», одного человека лишили свободы по обвинению в членстве в религиозной организации «Таблиги Джамаат», на 8 человек заведены одиночные уголовные дела, 3 преследуют за причастность к «Батальону им. Н. Челебиджихана», 2 — были участниками Евромайдана. Запрещен крымскотатарский Меджлис, его члены преследуются. Поскольку наблюдатели ООН не допускаются на территорию Крыма, объективное расследование невозможно и статистика неполна.

В мае 2014 года украинский патриот Олег Сенцов и трое его соратников были задержаны ФСБ. С применением пыток и фальсификаций было сфабриковано уголовное дело о терроризме. Олег Сенцов и Александр Кольченко получили соответственно 20 и 10 лет строго режима. Сенцов и Кольченко освобождены в рамках обмена пленными между Россией и Украиной. В этой же группе освобожденных были украинские военные моряки, захваченные в Черном море российскими пограничниками.

До обмена 2019 года украинские правозащитники утверждали, что в российских колониях содержатся 64 политзаключенных —граждан Украины.

Николай Полозов: Абсолютно все дела в отношении граждан Украины, преследуемых властями РФ по политическим мотивам, с момента оккупации Крыма российскими войсками и до настоящего времени, подлежат пересмотру и последующему прекращению/реабилитации как возбужденные и расследованные незаконно, с нарушениями норм международного гуманитарного права. За прошедшие 6 лет мы являлись свидетелями сразу нескольких кампаний со стороны российский властей, когда по надуманным основаниям, либо за ярко выраженную проукраинскую позицию арестовывались и преследовались граждане Украины в Крыму и Российской Федерации по обвинениям в шпионаже, диверсиях, терроризме, экстремизме, публичных призывах к нарушению территориальной целостности РФ, массовых беспорядках, участии в деятельности незаконных вооруженных формирований.

Те граждане Украины, которые были признаны преследуемыми по политическим мотивам, должны иметь право на справедливую компенсацию, а также на возможность свободно приезжать к себе домой в Крым. В отношении ряда украинских политзаключенных, которые были обменены, властями РФ выносились решения о запрете въезда на территорию РФ, соответственно и в Крым.

10. Дела Алексея Навального и ФБК

На оппозиционного политического лидера Алексея Навального неоднократно заводились разнообразные уголовные и административные дела, но характер судебных разбирательств объединяет один признак — это очевидные политические преследования, организованные руками зависимых от власти судей и прокуратуры. По сфабрикованному уголовному делу «Кировлеса» Алексей Навальный и его (ныне покойный) соратник Петр Офицеров были осуждены на 5 и 4 года колонии, после массовых протестов в Москве срок был заменен на условный, а после решения ЕСПЧ Верховный суд отменил приговор. Однако в 2017 году Ленинский районный суд Кирова повторно приговорил Навального и Офицерова к 5 и 4 годам заключения условно.

По так называемому «делу Ив Роше» родного брата политика Олега Навального приговорили к 3,5 годам колонии общего режима, Алексею Навальному дали 3,5 года условно.

Алексей Навальный много раз подвергался административным и домашним арестам, всякий раз это было связано с его антикоррупционной и протестной деятельностью.

Вся организация Фонд борьбы с коррупцией. штабы Навального по всей стране и их сотрудники — объекты постоянного уголовного и административного преследования. Многомиллионные штрафы, аресты счетов, обыски, обвинения в отмывании преступных денег и другие обвинения активизируются одновременно с крупными политическими, предвыборными или протестными кампаниями.

Алексей Федяров: Это комментировать сложно. Дела самого Алексея Навального уже нашли оценку и, думаю, с учетом его волевых качеств и влияния будут в итоге пересмотрены. А дело штабов ФБК, я уверен, до судебного рассмотрения не дойдет. Его поволокитят еще год-другой и приостановят в связи с неустановлением лиц, причастных к совершению преступлений. Что самих преступлений не было, отойдет на второй план. Не прекращать же дело в целом — оно останется как орудие давления.

11. «Московское дело»

«Московское дело» после протестов, вызванных фальсификацией выборов в Московскую городскую думу, было сфабриковано по образцу «Болотного дела», хотя фигурантов оказалось больше трех десятков, а виды примененных репрессий более разнообразны — от штрафов до реальных сроков заключения от полутора до четырех с половиной лет.

В качестве новации были применены экономические санкции — организации московского общепита и транспорта выставили против лидеров протеста многомиллионные иски, автоматически приводящие к блокировкам счетов.

12. Дела «Сети» и «Нового величия»

Дела организаций, придуманных в кабинетах ФСБ, с участием заведомых провокаторов, с применением жестоких пыток, отличаются особым цинизмом и полностью раскрывают потенциал «антиэкстремистского» и «антитеррористического» законодательств. Подсудимые в этих делах в большинстве случаев были даже не знакомы между собой.

«

По делу „Сети“ вынесены приговоры со сроками до 18 лет строгого режима, и это дело, возможно, первое, против которого массово и единодушно выступило гражданское общество, объединившееся по профессиональным признакам. В ответ на этот протест официальная пропаганда организовала новую кампанию по дискредитации осужденных, выдвигая новые обвинения, не связанные с основным делом. Так, в свое время дело ЮКОСа было «подкреплено» обвинениями Невзлина и Пичугина в организации убийств.  

Алексей Федяров: Да, безусловно, это два позорнейших для оперативных служб дела. Пытки, фабрикация самой доказательственной структуры дел, а еще раньше — прямые провокационные действия внедренных агентов. Отвратительно состряпанные пирожки. Стыдно за ФСБ. Докатились до полного обесценивания службы в глазах людей.

13. Чечня и весь Северный Кавказ 

Еще со времен чеченских войн журналисты и правозащитники отмечают, что после прекращения боевых действий Чечня и соседние республики стали территорией, где царит право сильного, а граждане массово становятся жертвами властно-коррумпированных кланов, где обыденностью стало похищение людей, пытки, убийства и массовые обвинения в «экстремизме» и «терроризме» всех, кто пытается повысить голос против насилия и поборов.

Алексей Федяров: Кавказское следствие и судопроизводство — это темная, неизученная сторона российского правосудия вообще. Сложно рассуждать, если доступа к подавляющему большинству дел нет. Силовики делают все, чтобы жители Кавказа не чувствовали себя россиянами. Знаковое кавказское дело последних лет для меня — дело Оюба Титиева. Столкнулись два мира — легалистические механизмы тоталитарного мироустройства и блестящая, классическая адвокатская работа Ильи Новикова и Петра Заикина.

С пересмотра этого дела, полного оправдания Оюба я бы и начал ревизию приговоров последних двадцати лет.

Сергей Давидис: Исходя из наибольшей актуальности восстановления справедливости и защиты невиновных, массовости преследования, длительности назначенных судами сроков, первым делом я считал бы необходимым пересмотр (то есть изучение и новое рассмотрение) дел по террористическим статьям и участии в незаконных вооруженных формированиях (последние особенно характерны для Северного Кавказа). К этим делам особенно невелико общественное внимание, информация о них малодоступна, в них особенно грубо нарушаются права человека (включая применение пыток). Дело «Сети» — редкий пример такого дела, попавший в сферу общественного внимания, тогда как в отношении мусульман такого рода дела очень распространены. Невозможно говорить о безусловной реабилитации всех осужденных по этим делам, террористы существуют и в самом деле, но стандарты уголовного преследования именно в этой сфере особенно низки, поэтому можно уверенно утверждать, что, как минимум, вина большого числа из них не доказана.

Частью этой группы, но наиболее приоритетной частью, являются лица, осужденные в связи с участием в „Хизб ут-Тахрир“. Приговоры им должны быть безусловно отменены после пересмотра решения ВС РФ 2003 года о признании Хизб ут-Тахрир» террористической организацией. То же касается приговоров, вынесенных в связи с участием в организациях, безосновательно признанных террористическими.

Следующая группа, приговоры которой должны быть безусловно отменены, это дела, связанные с участием в организациях, безосновательно объявленных экстремистскими: свидетели Иеговы, «Таблиги Джамаат», «Нурджалар» и др.

14. Дела по «наркотическим» статьям

Сотни тысяч молодых людей сидят по 228-й «наркотической статье», и если журналиста Ивана Голунова отстояло общественное мнение, то скольким еще конвейерно посаженным молодым людям были подброшены наркотики — неизвестно даже приблизительно.

Сергей Давидис: дела по «наркотическим» статьям (не только по ст. 228), связанные с относительно небольшим количеством наркотических веществ, являющиеся самыми простыми для фабрикации и в силу этого самыми массовыми, должны быть приоритетными. Дела же, в которых имеется «избыточный» (при всей условности таких оценок) объем вещественных и других объективных доказательств по делу, например, ч. 5 ст. 228.1, для применения которой необходимо подбросить слишком много наркотиков, по сравнению с тем, что необходим для обычных целей фальсификации уголовных дел, не столь приоритетны в этом смысле.

Если же говорить в общем, так как динамика обсуждаемого периода характеризовалась усилением зависимости суда, ужесточением и расширением уголовного законодательства, фактическим снижением процессуальных гарантий для обвиняемых (состязательности, гласности, критериев допустимости доказательств и т.д.), снижением стандартов доказывания вины, то, чем позже, тем более верно требование пересмотра всех вынесенных по уголовным делам приговоров. Критерием обоснованности и тем более справедливости приговора не является, в общем случае характер преступления, за которое лицо осуждено: осуждение заведомо невиновных возможно и по делам об убийстве, и по делам о сексуальных преступлениях, и по экономическим делам.

15. Пользователи соцсетей. Дела о «перепостах»

Массовой категорией уголовных дел стали обвинения пользователей социальных сетей в той или иной преступной пропаганде лишь на основании перепостов или комментариев в соцсетях. На них специализируется так называемый «Центр “Э”», чьи сотрудники увидели легкий способ повышения статистики необременительной для себя «борьбой с экстремизмом».

Алексей Федяров: Все это тоже последствия «болотного дела». Массового пересмотра этих приговоров не будет никогда, к сожалению. По многим делам люди изначально не боролись и согласились на особые порядки. Большинству была вменена ч. 1 ст. 282, которая частично декриминализирована и эти дела прекращены. Если кратко — борьба увязла.

*                *              *

Здесь перечислены лишь самые крупные дела и категории дел последних двадцати лет. Отдельные же случаи можно перечислять бесконечно. Дело историка Юрия Дмитриева, обвиненного в педофилии, громкое, но это только одно из дел, фабрикующихся в регионах лишь потому, что обвинительно-карательная система нуждается в постоянных «отчетах о проделанной работе», а также потому, что деятельность обвиняемых может быть лично неприятна кому-то из руководства местных ФСБ или УВД.

В Екатеринбурге, несмотря на то, что городские активисты отстояли знаменитый «сквер у Драмы» от строительства там новодельной церкви, продолжается вялотекущее следствие о нарушениях ими общественного порядка — людей вызывают на допросы, предлагают им досудебные соглашения в обмен на показания, и, возможно, мы еще услышим о коллективном уголовном деле против «победителей Храма».

Алексей Федяров: Добавлю от себя упоминания о двух конкретных делах. Во-первых, дело Сергея Магнитского. Да, оно прекращено в связи с его смертью, но это нереабилитирующее основание. Уверен, что Сергей должен быть реабилитирован. Это дело стало позорным примером использования государственного аппарата для уничтожения бизнеса.

Во-вторых, дело Максима Верникова, екатеринбургского координатора «Открытой России». Генпрокуратура РФ признала деятельность иностранной организации Open Russia Civic Movement, или общественного сетевого движения «Открытая Россия» (Великобритания), нежелательной на территории РФ. Защита представила сведения, что такой организации нет и не существовало никогда. Прокуроры ошиблись. Да и какие основания считать деятельность «Открытой России» нежелательной? Надуманность дела очевидна всем, потому Максим и получил минимальное наказание — 300 часов обязательных работ. Но само это дело, если приговор вступит в силу, поставит под угрозу деятельность сотен правозащитников в стране.

Олег Пшеничный