«Титиев самый ярый патриот Чечни». Допрос свидетелей защиты по делу Оюба Титиева
15 и 16 октября суд продолжил допрашивать свидетелей защиты. На заседания приехали руководители офисов «Мемориала» в Дагестане и в Ингушетии — Сиражутдин Дациев и Тамерлан Акиев, а также руководитель работы организации на Северном Кавказе Олег Орлов из Москвы.
Они говорили о череде нападений, которым представительства «Мемориала» подверглись в начале года. 9 января недалеко от села Курчалой задержали Титиева. В ночь на 17 января подожгли офис в Назрани. Менее чем через неделю, в ночь на 23 января, подожгли машину дагестанского водителя организации, а на телефон Дациева присылали смс и звонили с угрозами — требовали закрыть офис, иначе подожгут его вместе с сотрудниками. Свидетели-«мемориальцы» уверены: все эти атаки взаимосвязаны.
После задержания Титиева приезжавшие на Кавказ адвокаты и журналисты из соображений безопасности базировались в Ингушетии — работали в «мемориальском» офисе в Назрани, ночевали в гостинице в Магасе.
20 января из Махачкалы в Курчалой приезжали двое адвокатов, работающих по соглашению с «Мемориалом». Они готовы были оказать помощь защитнику Оюба Петру Заикину на следственных действиях — нужны были адвокаты не из Чечни, поскольку они рискуют значительно меньше, чем местные. Помощь тогда не потребовалась — Мурад Магомедов и Исрафил Гададов прождали в селе несколько часов и уехали: следственные действия были в тот день отменены. А машину всё равно подожгли спустя три дня после этой поездки — видимо, за одно намерение помочь защите Титиева.
«То, что каждый раз атаковали тот офис, который непосредственно перед этим использовала защита Титиева, показывает, что это делали не из общих соображений, а именно в связи с делом Титиева», — утверждает адвокат Оюба Илья Новиков.
На заседаниях 15 и 16 октября судья Мадина Зайнетдинова и прокурор Милана Байтаева проявляли сколь исключительную, столь же и неуместную заботу о том, чтобы свидетели давали показания «по существу», в их понимании этой фразы. Несущественными они называли рассказы о поджогах и угрозах.
Поразительна перемена в поведении судьи — с июля адвокаты въедливо допросили, а публика и пресса внимательно выслушали почти семь десятков свидетелей обвинения, большинство из которых не только не участвовали ни в одном из задержаний Оюба, не видели этих задержаний, но даже и не знали его самого и не могли дать никаких характеризующих показаний. А если и участвовали, то беззастенчиво врали. И вот уже на второй день допроса свидетелей защиты, приехавших в Шали из разных городов России, чтобы сообщить важнейшие сведения по делу Титиева, терпение Зайнетдиновой как улетучилось.
Судья и гособвинитель Байтаева пытались пресечь все попытки говорить об очевидном — о политической подоплеке преследования Оюба и взаимосвязи нападений на северокавказские офисы. Олегу Орлову лишь вскользь удалось упомянуть о деле 27-ми молодых мужчин, предположительно расстрелянных местными силовиками в Чечне в январе прошлого года. Оюб расследовал убийство летом 2017 года — проверял информацию, опрашивал родственников. Это вызывало ярость у республиканских властей. И информацию об этом судья посчитала несущественной.
Также только в конце допроса, при ответе на вопрос прокурора Байтаевой Орлову удалось сказать о прямых угрозах, которые уже в конце 2017 года председатель чеченского парламента Магомед Даудов высказывал в адрес правозащитников. Тогда «Лорд» связал санкции США в отношении Кадырова и блокировку его аккаунтов в соцсетях с деятельностью правозащитников и открыто призвал к их преследованию.
«Судья и гособвинение играют в одну игру — резко обрывают любые рассуждения, которые могут помочь понять, а был ли кто-то заинтересован в фальсификации [дела против Титиева], и если был, то почему, — прокомментировал Орлов. — Попытки оценить версию фальсификации суд не делает, хотя он должен изучить все версии. Это не просто оценочное мнение, это вполне четкое изложение, основанное на череде фактов. Почему судья и гособвинители это делают, вполне очевидно — они опасаются любого рассуждения на тему политического характера преследования Оюба».
Отчаянно спорить с очевидным чеченские судьи начали уже давно — еще когда рассматривали вопрос о территориальной подсудности дела Титиева. Адвокаты Оюба при значительной общественной поддержке добивались передачи расследования на федеральный уровень или хотя бы в СКФО, ведь в Чечне Титиев не может рассчитывать на справедливый суд — сам Кадыров не раз в эфире местного телевидения называл его наркоманом. Но Верховный суд Чечни настаивал — это не повлияет на исход дела; исполнительная власть в республике не оказывает давления на судебную.
«Переход на личности», тем более такие известные, не приветствовался и с самого начала разбирательства в Шалинском суде. У одного из первых свидетелей обвинения — сотрудника роты ППС Курчалоевского ОМВД Юнуса Вараева — адвокаты интересовались, состоит ли он в родстве с матерью главы республики Аймани Кадыровой. Вопрос был снят как не имеющий отношения к делу. Но слишком уж скор и резок был протест против такого вопроса, чтобы публика поверила, что проблема действительно в том, что он задан не по существу.
Е Если друг оказался вдруг
Единственный свидетель задержания Оюба (фактически — его инсценировки, речь идет о втором задержании, которое проводили сотрудники ДПС; свидетелей первого задержания, когда Титиева остановили сотрудники ГБР и подкинули ему наркотики, в суде пока не допрашивали) — писатель, друг Титиева Усман Юсупов.
Утром 9 января Оюб должен был забрать Усмана и подбросить до Грозного. Когда Оюб не приехал, Усман попросил друга отвезти его в Курчалой. По пути он увидел, что Титиева остановили полицейские. Оюб жестом показал другу, чтобы он не подходил. Усман послушался. Позже он увидел, что машина Титиева поехала в сторону Курчалоя. Юсупов поехал в сторону ОМВД. Через дверь КПП он заметил «Ладу Калина» Оюба и предположил, что его друг тоже внутри, хотя полицейские это отрицали.
Благодаря такому стечению обстоятельств, коллегам удалось довольно быстро найти Оюба. Они подняли шум. Вскоре информация, что Титиев задержан, подтвердилась. Адвоката к нему допустили вечером того же дня.
Усман Юсупов — единственный, кто в суде заявил, что по крайней мере до лета 2018 года по Курчалою ходили сотрудники в камуфлированной форме с нашивками «ГБР» и ездил камуфлированный «Патриот» с такой надписью. Несколько десятков полицейских из Курчалоевского ОМВД, допрошенных в суде, отрицали, что в их отделе в принципе есть ГБР (группа быстрого реагирования). И ложные показания они давали по одной простой причине — именно сотрудники в форме с нашивками «ГБР» задержали Оюба в первый раз и подбросили ему наркотики. Чтобы опровергнуть версию Титиева о двух задержаниях, гособвинение ничтоже сумняшеся решило «доказать», что ГБР в Курчалоевском ОМВД нет, заставив десятки полицейских врать под угрозой уголовного преследования.
На заседаниях свидетели не раз говорили о недоверии к чеченской полиции, о том, что за многие преступления, совершаемые в Чечне, несут ответственность представители государства, о том, что правозащитникам в республике работать небезопасно и ситуация усугубляется год от года, начиная с 2009-го, когда убили сотрудницу «Мемориала» Наталью Эстемирову. В ответ на подобные заявления свидетеля Станислава Дмитриевского судья сказала — ну, вы же нормально добрались до суда, ничего с вами не случилось. А еще в Чечне по статистике совсем не угоняют машины.
Удивлялись судья и гособвинение, когда слышали, что «Мемориал» не обращался в правоохранительные органы после давления на первого адвоката Оюба, Султана Тельхигова (он был вынужден покинуть Чечню), и на других сотрудников грозненского представительства (также до сих пор находятся за пределами республики).
При этом Зайнетдинова почему-то сняла вопрос, который адвокат Заикин задал одному из свидетелей — известны ли ему случаи, когда люди, попав в руки чеченской полиции, исчезали. Для жителей республики и тех, кто знает, что на самом деле здесь происходит, этот вопрос уже давно стал почти риторическим.
П Патриот Чечни
В суд пришли друзья и знакомые Оюба — свидетельствовать в его защиту. Для современной Чечни большая смелость прийти в зал суда на процесс по делу Титиева. Что уж говорить о том, чтобы публично вступиться за Оюба — человека, которого заклеймил лично Кадыров.
Все свидетели говорили о непререкаемом авторитете Титиева. О том, что он — истинно верующий мусульманин, строго соблюдающий нормы ислама, спортсмен, резко негативно относящийся к сигаретам и алкоголю, отзывчивый сосед. Молодёжь при нём не решалась курить — Оюб мог посмотреть так, что сразу становилось стыдно.
У всех свидетелей — знакомых Титиева адвокаты спрашивали, верят ли они в обвинения, выдвигаемые против него. Среди полутора десятков человек не нашлось ни одного, который бы ответил утвердительно. «90% жителей Курчалоя не верят этому», — сказал свидетель Руслан Шуаипов. «А остальные 10% — это сотрудники Курчалоевского РОВД?», — в ответ пошутил адвокат Заикин. Вряд ли и они верят.
Самую высокую оценку как человек, мусульманин, профессионал Оюб получил и от коллег по «Мемориалу» и Комитету «Гражданское содействие»: его охарактеризовали как очень ответственного, надежного и честного человека. «Внутренний стержень Оюба — патриотизм, — сказала свидетель Елена Буртина из „Гражданского содействия“. — Он помогает бедным, защищает права чеченцев, где бы они ни находились, помогает коллегам. Титиев — самый ярый патриот Чечни из тех многих сотен чеченцев, которых я знаю. Настанет день, когда человека, который сидит на скамье подсудимых, будут считать в Чечне национальным героем».
Г Где пистолет?
Еще в мае, при ознакомлении с вещественными доказательствами, Оюб и его защитники узнали, что пропали многие вещи Титиева, изъятые при первом задержании, среди них — мобильные телефоны, планшет, фотоаппарат, аппаратура для отслеживания местоположения, травматический пистолет. Оюб написал заявление о пропаже, но проверка по нему проводится до сих пор.
Подсудимый и его адвокаты опасаются, что недоброжелатели могут переделать травматический пистолет Оюба в боевой и использовать его для совершения преступлений. Такие опасения они высказывали и ранее, но это не заставило следователей шевелиться быстрее для проверки заявления.
Суд отложили более чем на две недели, ориентировочно до 5 ноября, — чтобы наконец стало понятно, куда пропал пистолет, паспорт, техника и прочие вещи, принадлежащие Оюбу Титиеву.
