Шокер — это по-нашему

Сразу оговоримся — ​о пытках в микроавтобусах заявляли только питерские фигуранты дела «Сети» — ​Виктор Филинков, проходивший свидетелем Илья Капустин, а также этапированный из Петербурга в Пензу Арман Сагынбаев. Арестованных в Пензе истязали в здании следственного изолятора.

Сами сотрудники питерского УФСБ вовсе не отрицают, что «работают в автобусах» и по ходу этой работы применяют электрошокер. Их объяснения есть в материалах проверки, проведенной по заявлениям Филинкова и Капустина Военным следственным управлением по Западному военному округу СК России.

Из объяснений сотрудников УФСБ Бондарева К.А. и Котина С.Е. следует, что задержание Филинкова осуществлялось ими при участии еще троих сотрудников спецподразделения УФСБ, один из которых «дважды применил к Филинкову В.С. специальное средство — ​электрошокер (1 раз в область правого бедра, 1 раз в область туловища)», когда тот якобы пытался бежать из служебного автомобиля «Фольксваген-транспортер». Затем «…водитель резко затормозил, отчего Филинков В.С. упал на пол, задев лицом пластиковые выступающие элементы кресла, отчего получил ссадину на подбородке».

Виктор в своем заявлении утверждает, что в микроавтобусе ему нанесли «не менее 10 ударов ладонью по затылку, не менее 50 ударов электрошокером в область правого бедра, паховой области, груди, запястий и в шею, а также не менее 20 ударов кулаками в область груди и спины, затылка, левой части лица».

В справке медицинского освидетельствования Филинкова при поступлении в СИЗО‑3 фиксируются гематомы, ссадины и повреждения кожных покровов — ​с пометкой «электрошокером?».

Члены ОНК Петербурга Екатерина Косаревская и Яна Теплицкая, посетившие Филинкова в изоляторе на третьи сутки после описываемых событий, зафиксировали «многочисленные следы ожогов от электрошокера на всей поверхности правого бедра, гематому на правой щиколотке, ожоги от электрошокера в области грудной клетки». Таких следов с характерным парным шагом насчитали более 30. Виктор рассказал, что его истязали в 9-местном автомобиле «Фольксваген-транспортер» синего цвета, куда сотрудники ФСБ поместили его после задержания в аэропорту Пулково. Возили и пытали около 5 часов, заставляя заучивать и повторять признательные показания.

Осмотр и опрос Филинкова проводился в присутствии сотрудника СИЗО с включенным видеорегистратором в оснащенном видеокамерами помещении. Яна и Катя, а также адвокат Филинкова Виталий Черкасов сразу подали заявления о сохранении и приобщении этих видеозаписей. Но они были уничтожены — ​якобы по истечении «установленного срока хранения», как поясняется руководством СИЗО‑3 в материалах проверки. Хотя ранее начальник изолятора письменно уведомлял членов ОНК, что «срок хранения видеозаписей не регламентируется».

То же произошло и с другими видеозаписями, способными пролить свет на происходившее с момента задержания Филинкова до его доставки в здание УФСБ на Шпалерной: с камер аэропорта и отдела полиции, куда завозили «снять пальчики». Пропали и те улики, что требовала приобщить к делу защита Филинкова — ​его окровавленные брюки и шапка.

А еще «потеряли» почти 30 часов — ​между временем фактического задержания и тем, что фиксируется следствием:

«В рапорте старшего оперуполномоченного УФСБ РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Бондарева К.А. указаны недостоверные сведения, что Филинков В.С. был задержан 24 января 2018 года в 21 час 35 минут по адресу: ул. Шпалерная, 25. Не соответствует фактическому времени задержания и указанные старшим следователем Беляевым Г.А. в протоколе задержания сведения о том, что подозреваемый Филинков В.С. задержан 25 января 2018 года в 00 часов 15 минут», — ​отмечается в заявлении адвоката Виталия Черкасова.

При этом в приобщенной к делу карточке пассажира Филинкова В.С. стоит отметка о прохождении им регистрации в Пулкове для вылета рейсом Петербург–Минск 23 января 2018 года в 20.45. Из объяснений сотрудников УФСБ также следует, что они прибыли в аэропорт Пулково‑1 23 января, где предложили Филинкову В.С. «отложить перелет и принять участие в ОРМ».

На основании изложенной Бондаревым версии «попытки побега» Филинкова проверка военного СК установила: «В период с 3 часов 30 минут до 7 часов 24.01.2018 при доставлении в следственную службу УФСБ России по СПб и ЛО для проведения следственных действий Филинков В.С., находясь в служебном микроавтобусе, попытался скрыться…»

Но все эти нестыковки по времени не смутили проверяющих — ​в возбуждении уголовного дела по заявлению Филинкова о пытках было отказано.

Аналогичным образом и с тем же результатом прошла проверка и по заявлению о пытках свидетеля Ильи Капустина. Он тоже якобы пытался бежать из служебного микроавтобуса и тоже ударился при резком торможении машины. Дабы пресечь побег и во избежание «последствий, связанных с выпадением человека из движущегося транспортного средства», его тоже пару раз ткнули электрошокером, что признается сотрудниками ФСБ «служебной необходимостью».

Видеозаписей, разумеется, тоже нет: «на углу 7-й Советской и Греческого пр. [где проходило задержание] отсутствуют камеры видеонаблюдения».

Возникает, правда, вопрос — ​отчего опер­уполномоченный УФСБ П.А. Пруд­ников «в составе оперативной группы из пяти человек» именно сюда «прибыл с целью установления места нахождения Капустина»? Почему не ждали ближе к его дому? Не потому ли, что на первом этаже дома Ильи — ​кафе, через дорогу — ​отделение Сбербанка, магазин дорогой техники, недостатка в видеокамерах нет.

Что происходило в 3,5 часа с момента задержания (21.30) до начала допроса в здании управления (01 час следующего дня), проверкой не исследовалось. Не были опрошены и специалисты Бюро судебно-медицинской экспертизы, обследовавшие Капустина и отразившие в акте кровоподтеки верхнего века правого глаза, в области обоих плечевых и коленных суставов, а также не менее 80 ссадин верхних конечностей, живота, области правого тазобедренного сустава, правой ягодичной области и полового члена. Ссадины эти, как заключается в экспертизе, «могли образоваться от действия электрозарядного устройства (электрошокера), что подтверждается их морфологическими особенностями: преимущественно округлой или овальной формой, размерами, наличием ободков гиперемии (покраснения) вокруг ссадин, красноватых, отечных, «подрытых» краев».

На встрече с Путиным Михаил Федо­тов рассказал, как он вместе с коллегой по СПЧ Евгением Мысловским, 25 лет проработавшим старшим следователем по особо важным делам при прокуроре РСФСР, побеседовали с руководством регионального военно-следственного СК — ​но «они ни на один вопрос не могли ответить». Евгений Мысловский оценил качество проверки по заявлениям о пытках Филинкова и Капустина в своем блоге на сайте СПЧ:

«…проверка проводилась умышленно небрежно, за пределами проверки остались: основания для проведения следственных действий, личности сотрудников спецподразделения, применявших специальные средства, не установлены водители микроавтобуса и маршруты движения, не исследовался сам микроавтобус для определения возможности «попытки к бегству» и причинения вреда во время падения при резком торможении. Даже не рассматривая вопроса о собственно пытках, можно сделать вывод о грубых нарушениях норм УПК при проведении первоначальных оперативно-разыскных мероприятий в обоих случаях, что свидетельствует либо о крайне низком уровне правовой подготовки следователей УФСБ по г. Санкт-Петербургу, либо об умышленном пренебрежении к действующему законодательству».

Евгений Мысловский также привел сведения о пытках других фигурантов дела «Сети». Армана Сагынбаева пытали при обыске в петербургской квартире и в машине при конвоировании в Пензу.

В Пензе о пытках заявили Илья Шакурский и Дмитрий Пчелинцев.

После заявленного президентом РФ намерения «разобраться» родители обвиняемых по делу «Сети» направили Владимиру Путину новое обращение. В нем отмечается, что существующие методики позволяют установить факт применения пыток электричеством даже спустя очень продолжительное время. Защита ходатайствовала о проведении такой экспертизы, но Пензенский гарнизонный суд в удовлетворении такого ходатайства отказывает.